ина. Его тревога росла, и дрожащим от гнева  голосом  он  опять  позвал
Феринджи.
   То же молчание.
   Кругом  царила  тишина,  в   комнате   был   полнейший   мрак.   Вскоре
распространился какой-то тонкий, проникающий, нежный запах,  как  будто  в
комнату  было  проведено   отверстие   какой-то   трубы,   через   которую
докатывались душистые волны.  Джальма  в  волнении  и  гневе  не  обратил,
конечно, внимания на этот запах... но вскоре  в  висках  у  него  забились
артерии,  и  жгучий  жар,  казалось,  побежал  по  всем  жилам.   Какое-то
неопределенное, но приятное состояние овладело всем его существом.  В  нем
улеглись все волновавшие его страсти, и он, не  замечая  того,  постепенно
стал погружаться в какое-то сладкое, непреодолимое оцепенение.
   Однако, собрав последние остатки слабеющей воли, Джальма пошел  наугад,
направляясь к дверям, которые ему удалось найти.  Но  тут  запах  был  так
силен, что Джальма не в состоянии был больше  двигаться  и  прислонился  к
стене (*17).
   И вот произошло нечто странное:  в  соседней  комнате  стал  постепенно
разливаться слабый свет, и Джальма под  влиянием  галлюцинации  заметил  в
двери, против которой он стоял, круглое окошечко. Через него-то и проникал
свет в комнату, где был принц. В окошечко было вставлено толстое стекло, а
со стороны индуса его защищала тонкая, но прочная решетка.
   Комната, видневшаяся за дверью, была довольно богато обставлена. Против
пылающего камина у стены стоял большой зеркальный шкаф,  а  сбоку  широкий
мягкий   диван.   Освещалось   это   помещение   слабым,   нежным   светом
неопределенного оттенка.
   Через секунду туда вошла высокая женщина, тщательно укутанная в темный,
особенного фасона плащ с капюшоном.  При  виде  плаща  Джальма  вздрогнул;
приятное,  спокойное  состояние  сменилось  лихорадочным   волнением;   он
почувствовал какое-то опьянение, и в  ушах  у  него  зашумело,  словно  он
погружался в воду. Как в столбняке, он не сводил глаз с этой женщины.
   Вошедшая женщина двигалась с большой осторожностью, даже боязливо.  Она
подошла к окну, раздвинула занавеси и взглянула на улицу, затем, не снимая
плаща, приблизилась к камину и задумчиво на него оперлась.
   Джальма под влиянием овладевшего  им  возбуждения  забыл  условия,  при
которых он попал сюда, забыл о Феринджи и только следил  за  вошедшей,  не
сводя с нее пылающего взора.
   Она отошла от камина и  спустила  с  плеч  плащ,  остановившись  против
зеркала, спиной к своему неведомому зрителю. Джальму разом  точно  оглушил
удар грома. Эта женщина была Адриенна де Кардовилль.
   Да, он видел: это был ее рост, ее талия нимфы, ее мраморные  плечи,  ее
золотистые волосы, ее лебединая шея, гордая и грациозная; та же  жемчужная
сетка покрывала косы, и то же зеленое платье, подбитое розовой материей  с
белым стеклярусом, - платье, в котором она была во время визита госпожи де
Сен-Дизье, было  надето  на  девушке.  Словом,  это  была  мадемуазель  де
Кардовилль; он в этом не сомневался и не мог сомневаться.
   Горячий пот  выступил  на  лбу  у  Джальмы.  Он  глядел,  задыхаясь  от
волнения, с загоревшимся взором, в каком-то опьянении, но без  мысли,  без
движения.
   Молодая  особа,  продолжая  стоять  перед  зеркалом  спиной  к  принцу,
кокетливо оправляла волосы, сняла сетку и хотела было расстегивать платье.
Но вдруг, покинув свое место, она скрылась на секунду из глаз Джальмы.
   - _Она ожидает Агриколя Бодуэна, своего любовника_, - произнес все  тот
же голос, шедший из стены темной комнаты, в которой находился Джальма.
   Несмотря на затуманенный рассудок Джальмы, жестокие  слова  огненной  и
острой стрелой пронзили  его  мозг  и  сердце...  Перед  глазами  проплыло
кровавое облако. Он испустил глухое  рычание  и,  ломая  ногти,  попытался
вырвать  железную  решетку.  Толстое  стекло  не  позволяло  проникнуть  в
соседнюю комнату его глухому рычанию.
   В  это  время  свет  как  будто  ослабел,  точно   его   притушили,   и
задыхающемуся от ярости Джальме в полумраке  опять  стало  видно  девушку,
возвратившуюся в длинном белом пеньюаре, не скрывавшем ее обнаженных  плеч
и рук. Золотистые локоны  рассыпались  по  ним.  Она  медленно  прошла  по
комнате, направляясь к двери, которую Джальма не мог видеть.
   В эту минуту в комнате, где находился  принц,  невидимая  рука  открыла
одну из дверей в той же перегородке, где была дверь с  окошечком.  Джальма
услышал это благодаря шуму ключа и струе свежего воздуха, ударившей ему  в
лицо. И эта дверь, открывшаяся теперь перед принцем, и дверь той  комнаты,
в которой находилась молодая девушка, выходили в переднюю,  примыкавшую  к
лестнице, и было слышно, что кто-то поднимался по лестнице в  эту  минуту,
остановился и постучал в дверь.
   - _Это Агриколь Бодуэн... Смотри и слушай..._ - снова сказал из темноты
голос, который Джальма слышал и раньше.
   Обезумевший, опьяневший, но преследуемый упорной,  неотступной  мыслью,
как это всегда бывает с пьяными и безумными, Джальма вытащил  из-за  пояса
поданный ему Ф