мого гроба - вот все, чего я теперь желаю...
   - Это вам так кажется, сын мой, потому что до вас не  доносятся  голоса
извне, ничто не смущает вашего спокойствия и надежды на то, что за  гробом
вы соединитесь с Богом. Но этот рабочий, который, конечно, меньше озабочен
вашим спасением, чем своими интересами и интересами близких, начнет...
   - Увы! Отец мой, - прервал иезуита господин Гарди.  -  Я  был  счастлив
сделать все, что в силах человека, для блага моих рабочих,  но  судьба  не
дала мне это докончить. Я заплатил  свой  долг  человечеству...  мои  силы
пришли к концу... Я стремлюсь только к покою и  забвению.  Неужели  и  это
слишком большое требование? - воскликнул несчастный с невыразимым чувством
усталости и отчаяния.
   - Конечно, дорогой и добрый сын мой, ваше великодушие не имело  границ.
Но ведь во имя этого великодушия ремесленник и придет просить от вас новых
жертв... Да... прошлое обязывает такие сердца, как ваше, и вам не  устоять
против просьб и настояний рабочих... Вы должны будете вновь погрузиться  в
непрерывную деятельность, чтобы восстановить из руин  разрушенное  здание,
над сооружением которого вы работали  двадцать  лет  тому  назад  со  всей
пылкостью и силой юности. Вы должны будете вновь завязать те  коммерческие
связи, от которых так часто страдала ваша  щепетильная  честность,  надеть
снова цепи, приковывающие крупного промышленника  к  беспокойной  трудовой
жизни... Но зато какая вас ждет награда! После нескольких лет  неустанного
труда вы достигнете того же положения, какое недавно занимали...  до  этой
ужасной катастрофы... Вам может послужить утешением и то, что  теперь  вас
больше не проведет коварный друг, ложная дружба  которого,  казалось  вам,
скрашивала вашу жизнь! Вам не придется упрекать себя в преступной связи, в
которой, как представлялось вам, вы ежедневно черпали  новые  силы,  новое
поощрение для добрых дел... как будто, увы!  что-нибудь  преступное  может
когда-либо вести к счастливому концу...  Нет!  нет!  У  вас  еще  достанет
мужества бороться с житейскими бурями, несмотря на ваш зрелый возраст,  на
разочарование в дружбе, на  познание  суетности  преступных  страстей,  на
полное и вечное одиночество! Конечно, когда вы покинете  это  спокойное  и
благочестивое убежище, вас поразит контраст с тем, что  вы  встретите;  но
этот же контраст...
   - Довольно!.. Умоляю... довольно! - воскликнул  господин  Гарди  слабым
голосом, прерывая преподобного отца. - Уже только услыхав о том, что может
меня ожидать в подобной жизни, я испытываю  страшное  головокружение...  я
теряю способность мыслить... О нет!  Покой,  ничего  иного...  один  покой
нужен мне, пусть это даже будет покой могилы!
   - Но как же вы будете противостоять настояниям  этого  рабочего?..  Те,
кому оказано благодеяние, приобретают права  на  благодетеля...  Вы  не  в
силах будете устоять против его просьб...
   - Так что же, отец мой... если нужно, я не  приму  его...  Правда...  я
думал, что это свидание доставит мне определенного рода удовольствие... но
чувствую, что благоразумнее от этого отказаться...
   - Да он-то не откажется... он будет настаивать на свидании с вами...
   - Вы будете столь добры, отец мой, передать ему, что я болен и не  могу
его видеть.
   - Вот в чем дело, сын мой. К нам, бедным служителям Христа, и без  того
относятся с сильным предубеждением. Из того, что вы добровольно остались у
нас в доме, после того как вас принесли сюда умирающим... из того, что  вы
откажетесь от этого свидания, на которое раньше согласились,  -  из  всего
этого сделают вывод, что вы находитесь под нашим влиянием, и как ни нелепо
это подозрение, мы не должны допускать, чтобы оно зародилось... Вам  лучше
принять этого рабочего...
   - Отец мой, то, чего вы от  меня  требуете,  превышает  мои  силы...  Я
совершенно изнемогаю... Наша беседа совершенно меня доконала...
   - Но, дорогой сын мой, ведь он скоро придет; допустим, я  передам,  что
вы не хотите его видеть... Он мне не поверит...
   - Увы! Отец мой, пожалейте меня... Уверяю вас, что  я  никого  не  могу
теперь видеть, - я слишком страдаю...
   - Ну, хорошо... подумаем, как бы это сделать... Если бы вы ему написали
и назначили для свидания другой день... хоть завтра, например?
   - Нет, ни завтра... никогда! -  воскликнул  несчастный,  доведенный  до
отчаяния. - Я никого не хочу видеть... я хочу быть один... всегда  один...
ведь это никому не причинит вреда... Неужели же я и на это не имею права?
   - Успокойтесь, сын мой, последуйте моему совету. Не принимайте  сегодня
этого достойного молодого человека, но не