шный
странник на своем, смертоносном пути.
   - Он?! - воскликнули негр и метис.
   - Да, он! - с убеждением  ответил  их  товарищ.  -  Слушайте  дальше  и
трепещите. Когда я видел его у ворот Бомбея, он мне сказал, что идет с Явы
на север... На другой день в Бомбее свирепствовала холера... и она  пришла
туда с Явы... Слышите?
   - Это правда! - сказал негр.
   - Слушайте дальше, - говорил индус, - он сказал мне: "Я иду на север  в
страну льдов"... и холера также прошла на север... через Маскат,  Исфаган,
Тавриду и Тифлис, достигнув Сибири...
   - Верно! - задумчиво заметил Феринджи.
   - И холера шла, как идет человек, - продолжал индус, - как человек, она
делает не больше пяти-шести лье в день; она не появляется  в  двух  местах
разом...  а  медленно,  тихо  двигается  вперед...  как  идет  обыкновенно
пешеход...
   При этом странном  сопоставлении  негр  и  метис  переглянулись.  Через
несколько минут испуганный негр обратился к индусу с вопросом:
   - И ты думаешь, что этот человек...
   - Я думаю, что убитый нами человек был возвращен к  жизни  каким-нибудь
адским Божеством, которое за это обязало его разносить по всему миру  этот
бич, не щадящий никого: холеру... а сам он умереть не может...  Вспомните,
- с мрачным воодушевлением добавил индус, - что этот ужасный путник прошел
по Яве - и холера  опустошила  Яву;  путник  прошел  по  Бомбею...  холера
опустошила Бомбей; путник пошел к северу... холера опустошила север...
   После этих слов он впал в глубокую задумчивость; негр и  метис  молчали
от охватившего их изумления.
   Индус  говорил  правду   относительно   таинственного   (до   сих   пор
необъясненного) движения  этого  ужасного  бича,  который,  как  известно,
никогда не  преодолевал  в  день  свыше  пяти-шести  лье  и  не  появлялся
одновременно в двух местах.
   Действительно, нет ничего более странного, чем  проследить  по  картам,
составленным в то время, медленное и словно прогрессирующее движение этого
страшного  путешественника,  которое  представляется   изумленному   взору
настоящим человеческим путем со всеми его причудами и случайностями.
   Выбирая одну дорогу, а не другую, выбирая провинцию в стране,  город  в
провинции, квартал в городе, улицу в квартале,  дом  в  улице,  имея  свои
пункты отдыха и местопребывания, холера затем продолжает  свой  медленный,
таинственный, ужасный путь.
   Слова индуса сильно подействовали на сообщников. Негр и метис, свирепые
по натуре люди, дошли, благодаря своей преданности страшному учению секты,
до мании убийства.
   Да... действительно, в Индии  существует  такая  отвратительная  секта,
члены которой убивают без всякого повода... без страсти... единственно  из
желания  убийства  ради  убийства...  из  наслаждения  убийством...  чтобы
"_сделать из живого человека труп_", как они сами  поясняли  на  допросах.
Мысль отказывается понять причину таких ужасных  аномалий...  Каким  путем
может человек дойти до подобного обоготворения  убийства?..  Конечно,  это
может процветать только в тех странах, где, как в Индии,  царствует  самое
жестокое рабство, самая безжалостная эксплуатация человека  человеком.  Не
является ли такая религия выражением ненависти отчаявшегося  человечества,
доведенного до крайности господством  насилия?  И,  быть  может,  подобная
секта, происхождение которой теряется в глубине веков, удержалась в  Индии
так долго потому, что она составляла  единственный  протест  рабов  против
деспотизма. А может быть, Господь, в  своих  неисповедимых  путях,  создал
фансегаров с той же целью, что змей и тигров... Связь между  членами  этой
секты тем теснее, что все их отделяет от других людей. У них не может быть
отношений с инакомыслящими, поэтому они  и  держатся  друг  за  друга  так
крепко. У них нет ни родины, ни семьи...  и  слушаются  они  только  своей
неведомой, страшной богини,  слепо  ей  повинуясь  и  проникая  повсюду  с
единственной целью служения ей - для того, чтобы  "делать  трупы",  по  их
дикому выражению (*9).


   Некоторое время душители хранили глубокое молчание.
   А луна по-прежнему разливала своей серебристый свет, бросая исполинские
синеватые тени от развалин. На небесах засияли звезды,  и  легкий  ветерок
шевелил листья деревьев.
   Пьедестал гигантской статуи, которая не была  разбита,  стоял  с  левой
стороны портика и покоился на широких плитах, до половины заросших травой.
   Вдруг одна из этих  плит  бесшумно  опустилась  книзу.  Из  углубления,
образовавшегося на этом  месте,  показалась  голова  человека,  одетого  в
военный мундир. Он внимательно огляделся вокруг  и  начал  прислушиваться.
Увидав хижину и свет, он сделал какой-то знак;  затем  он  и  двое  других
людей, одетые так же, как он, в молчании и с  большими  предосторожностями
поднялись по последним ступенькам подземной  лестницы  и  проскользнули  в
развалины.
   Это было сделано без всякого шума, только  длинные  тени  скользили  по
освещенным луной местам. Когда плита снова опустилась, в  отверстие  можно
было видеть головы других солдат, скрывавшихся в засаде, в подземелье.
   Три душителя, погруженные в свои думы, не заметили ничего.



6. ЗАСАДА

   Феринджи, желая, похоже, прогнать тяжелые мысли, пробужденные рассказом
индуса о  ходе  холеры,  резко  переменил  предмет  разговора.  Его  глаза
загорелись мрачным о