дуэлей строго!
   -  Особенно,  когда  речь  идет  о  простолюдинах  или  иностранцах,  -
подхватил другой. - Только попадись с оружием в руках, бургомистр  засадит
еще до суда месяца на три в тюрьму.
   - Да разве вы на нас донесете? - спросил Морок.
   - Нет, конечно, - ответили буржуа, - делайте, что вам угодно...  Но  мы
просто даем дружеский совет; пользуйтесь им, как хотите.
   - Какое мне дело до тюрьмы?  -  вскричал  Предсказатель.  -  Дайте  мне
только сабли достать... так я вам покажу, очень  ли  я  забочусь  о  вашем
бургомистре!
   - И  что  же  вы  будете  делать  с  саблями?  -  спросил  с  полнейшим
хладнокровием Дагобер.
   - А вот когда одна из них будет у меня в руках, а другая у вас... так и
увидите, что я буду делать. Создатель приказывает защищать свою честь.
   Дагобер пожал плечами. Сложив в платок все выстиранное белье, он  обтер
мыло, спрятал его в клеенчатый мешок и, насвистывая свою любимую песенку о
Тирлемоне, сделал шаг вперед.
   Предсказатель нахмурил брови. Он начинал бояться,  что  вызов  окажется
напрасным. Загородив дорогу солдату, он, скрестив руки  на  груди,  смерил
его с головы до ног взглядом, исполненным самого дерзкого пренебрежения  и
заметил:
   - Итак, старый солдат разбойника Наполеона годится только  в  прачки?..
Он отказывается от дуэли?
   - Да, отказывается! - твердым  голосом,  страшно  побледнев,  промолвил
Дагобер.
   Никогда, быть может, не давал он  сиротам,  доверенным  его  попечению,
наибольшего доказательства своей нежности и преданности. Для человека  его
закала отказаться от дуэли, позволив безнаказанно  себя  оскорблять,  было
неизмеримой жертвой.
   - Ах... так вы трус... вы боитесь... сознайтесь в этом!
   При этих словах Дагобер уже готов был броситься на Морока, но внезапная
мысль удержала его.
   Он  подумал  о  девочках  и  о  том,  к  каким  гибельным  задержкам  и
последствиям для их путешествия приведет хороший или дурной исход подобной
дуэли.
   Гневное  движение  солдата,   хотя   и   мгновенное,   было   настолько
многозначительно, а  выражение  его  сурового,  бледного  лица,  покрытого
каплями пота, было так ужасно, что и Морок, и зрители невольно  попятились
назад.
   Воцарилось глубокое молчание, и  внезапно  все  симпатии  оказались  на
стороне Дагобера. Один из зрителей сказал:
   - Ну нет, этот человек не трус!
   - Конечно, нет!..
   - Иногда нужно больше мужества отказаться от вызова, чем принять его!
   -  Да  и  Предсказатель  не  прав,  задирая  его  таким  образом.   Это
иностранец...
   - А если иностранца засадят за дуэль в тюрьму, то не скоро выпустят.
   - Кроме того, он не один... с ним две  девочки.  Разве  можно  в  таком
случае рисковать из-за пустяков? Если бы его убили или засадили в  тюрьму,
что бы сталось с бедняжками?
   Дагобер обернулся и взглянул  на  последнего  из  говоривших.  Это  был
толстый мужчина с открытым, добродушным лицом. Солдат протянул ему руку  и
сказал растроганно:
   - Благодарю вас!
   Немец сердечно пожал протянутую руку.
   - Господин, - добавил он, не выпуская руки Дагобера из своей, -  право,
знаете... пойдемте выпьем вместе по стаканчику пунша... мы заставим  этого
чертова Предсказателя признать, что  он  чересчур  обидчив...  и  заставим
выпить с вами...
   Укротитель  зверей,  сильно  раздосадованный  неожиданным  концом  этой
сцены, так как он все еще надеялся, что солдат  примет  вызов,  с  мрачным
презрением смотрел на зрителей, перешедших на сторону противника. Но затем
черты его лица  смягчились:  сообразив,  что  ему  будет  выгоднее  скрыть
неудачу, он сделал шаг в сторону солдата и сказал довольно любезным тоном:
   - Ничего не поделаешь. Я подчиняюсь этим господам и сознаюсь,  что  был
не прав... меня оскорбил ваш прием, и я не мог сдержаться... Повторяю... я
не  прав...  -  прибавил  он  со  сдержанной  досадой.  -  Господь   велит
смиряться... и прошу вас извинить меня...
   Это   доказательство   раскаяния   и   умеренности   произвело    самое
благоприятное впечатление на слушателей. Они громко выразили одобрение.
   - Видите, он извинился... значит, больше и говорить не о  чем,  храбрый
воин! - сказал один из них, обращаясь к Дагоберу. - Пойдемте... выпьем все
вместе, мы вам предлагаем от чистого сердца, примите и вы это так же...
   - Да, примите наше предложение,  пожалуйста...  мы  просим  вас  именем
ваших славных девочек, - прибавил толстый немец, чтобы заставить  Дагобера
скорее решиться.
   Последний, тронутый дружескими заявлениями немцев, ответил:
   - Благодарю вас, господа... вы очень добры. Но раз я принял предложение
выпить... то надо и поднести в свою очередь, не так ли?
   - Верно... Что же, мы и не отказываемся...  всякому  свой  черед...  за
первый пунш платим мы... а вы заплатите за втор