тные, как он. Поэтому она  сочла  за  благо  впредь  останавливаться
только в "Красном кресте", чтобы почтенные сограждане, встретившись с  ней
на лестнице, уже ни в чем не могли ее заподозрить.
   Но в один прекрасный день, выйдя под руку с Леоном  из  "Булони",  Эмма
наткнулась на г-на Лере. Эта встреча напугала ее: она была уверена, что он
начнет болтать. Но г-н Лере оказался умнее.
   Он пришел к ней через три дня, затворил за собой дверь и сказал:
   - Мне нужны деньги.
   Эмма заявила, что  у  нее  ничего  нет.  Тогда  Лере  стал  канючить  и
перечислил все свои услуги.
   Он имел основания быть недовольным: из двух  выданных  Шарлем  векселей
Эмма пока что уплатила по  одному.  Что  касается  второго,  то  купец  по
просьбе Эммы согласился заменить его  двумя  новыми,  да  и  те  уже  были
переписаны и платеж по ним перенесен на весьма  далекий  срок.  Затем  г-н
Лере  достал  из  кармана  неоплаченный  счет,  где  значились   следующие
предметы:  занавески,  ковер,  обивка  для  кресел,  отрезы   на   платья,
принадлежности туалета - всего приблизительно тысячи на две франков.
   Эмма опустила голову.
   - Положим, наличных у вас нет, но ведь зато есть _имение_,  -  напомнил
Лере.
   Он имел в виду ветхую  лачугу  в  Барневиле,  близ  Омаля,  приносившую
ничтожный доход. В былые времена она составляла часть  небольшой  усадьбы,
но Бовари-отец усадьбу продал. Г-ну Лере  было  известно  все,  вплоть  до
того, сколько там гектаров земли и как зовут соседей.
   - Я бы на вашем месте с этим имением развязался, - заметил г-н Лере.  -
После расплаты с долгами у вас еще останутся деньги.
   Эмма сказала, что на этот дом трудно найти покупателя. Г-н Лере  взялся
за это дело сам. Тогда г-жа Бовари спросила,  как  ей  получить  право  на
продажу.
   - Да разве у вас нет доверенности? - спросил Лере.
   На Эмму словно повеяло свежим воздухом.
   - Оставьте мне счет, - сказала она.
   - Ну что вы! Зачем? - проговорил Лере.
   Через неделю он пришел опять и похвалился,  что  после  долгих  поисков
напал  на  некоего  Ланглуа,  который  давно  уже   подбирается   к   этой
недвижимости, но цену пока не говорит.
   - Да я за ценой и не гонюсь! - воскликнула Эмма.
   Лере, однако, советовал выждать, сначала прощупать этого молодчика.  По
его мнению, стоило даже побывать там, а так  как  Эмма  не  могла  поехать
сама, то он обещал туда съездить и переговорить с Ланглуа. Вернувшись,  он
сообщил, что покупатель дает четыре тысячи франков.
   Эмма вся так и расцвела.
   - Цена, по правде сказать, хорошая, - заметил Лере.
   Половину всей суммы она получила наличными. Когда же она  заговорила  о
счете, торговец прервал ее:
   - Мне неприятно отхватывать у вас этакий куш, честное слово!
   При этих словах Эмма бросила взгляд на ассигнации и невольно подумала о
том, какое великое  множество  свиданий  заключено  в  этих  двух  тысячах
франков.
   - Что вы! Что вы! - пролепетала она.
   - Со счетом можно сделать все, что хотите,  уверяю  вас!  -  добродушно
посмеиваясь, продолжал Лере. - Я знаю, что такое хозяйственные расходы.
   Пропуская между  пальцами  два  длинных  листа  бумаги,  он  пристально
смотрел на нее. Затем вынул  из  бумажника  и  разложил  на  столе  четыре
векселя на сумму в четыре тысячи франков каждый.
   - Подпишите, а деньги возьмите себе, - сказал он.
   У нее вырвался крик возмущения.
   - Но ведь я же у вас не беру остатка, - нагло заявил г-н Лере. - Вы  не
находите, что это большая любезность с моей стороны?
   Он взял перо и написал под счетом:
   "Получено от г-жи Бовари четыре тысячи франков".
   - Я не понимаю, что вас тут смущает.  Через  полгода  вы  получите  все
деньги за свою хибарку, а я  проставил  на  последнем  векселе  более  чем
полугодовой срок.
   Все эти сложные вычисления сбили г-жу Бовари с  толку.  В  ушах  у  нее
звенело, ей казалось, будто золото сыплется вокруг нее  на  пол.  В  конце
концов Лере объяснил ей, что в Руане у него есть приятель - банкир,  некто
Венсар, который учтет эти четыре векселя, а то, что останется после уплаты
реального долга, он, Лере, вернет г-же Бовари.
   Однако вместо двух тысяч франков он принес  тысячу  восемьсот:  дело  в
том, что его друг Венсар удержал "законно  следуемые"  двести  франков  за
комиссию и за учет.
   Затем г-н Лере с небрежным видом попросил расписку:
   - Сами понимаете... коммерция - это такое дело... все может  случиться.
И дату, пожалуйста, дату!
   Перед Эммой открылась широкая  перспектива  осуществления  всевозможных
прихотей. У нее, впрочем, хватило благоразумия отложить тысячу экю, и  эти
деньги она уплатила в срок по первым трем  векселям,  но  четвертый  якобы
случайно свалился на голову Шарлю как раз в  четверг,  и  Шарль  в  полном
недоумении стал терпеливо ждать, когда вернется жена и все ему растолкует.
   Да, правда, она ничего ему не сказала про этот вексель, но ей просто не
хотелось путать его  в  домашние  дрязги.  Она  села  к  нему  на  колени,
ласкалась, ворковала,  долго  перечислял