- Я уж найду  способ  выбраться  отсюда,  только  дай  мне
немного  поразмыслить.  Не  говори  ни  слова,  затаи дыхание -
малейший шум меня отвлекает: я должна услышать голос духа.
     Чикита  наклонила  голову,  прикрыла  глаза  рукой,  чтобы
сосредоточиться,   и   на  несколько  минут  застыла  в  полной
неподвижности,  потом   встрепенулась,   распахнула   окно   и,
взобравшись  на  подоконник, пристально вгляделась во мрак. Под
свежим ночным ветерком темные воды рва  плескались  о  подножье
стены.
     "Неужто  она  и в самом деле полетит, как летучая мышь?" -
думала молодая актриса, внимательно следя за  каждым  движением
Чикиты.
     Напротив   окна,   по   ту   сторону  рва,  росло  большое
многовековое дерево, нижние ветви которого частью  простирались
по земле, частью нависали над водой; но все же самые длинные из
них  футов  на  восемь  -  десять не достигали стены. С этим-то
деревом  Чикита  и  связывала  план  побега.  Она  спрыгнула  в
комнату,  вытащила  из  кармана  тонкую,  крепко свитую бечевку
длиною в семь-восемь маховых сажен и аккуратно разложила ее  на
полу;  из  другого  кармана  она  достала  железный  рыболовный
крючок, который привязала к веревке; потом  подошла  к  окну  и
забросила  крючок  в гущу ветвей. В первый раз железный коготок
ни за что не зацепился и упал вместе  с  веревкой,  звякнув  об
стену.  При  второй  попытке острый кончик крючка впился в кору
дерева, и Чикита принялась тянуть веревку к  себе,  а  Изабеллу
попросила  повиснуть  на  ней  всей своей тяжестью. Зацепленная
ветвь  поддалась,  насколько  позволяла  гибкость   ствола,   и
приблизилась к окну футов на шесть. Тогда Чикита надежным узлом
привязала  веревку  к  оконной  решетке, перекинула свое щуплое
тельце,  с  необычайной  ловкостью   ухватилась   за   веревку,
перебирая  руками,  очень скоро добралась до ветви и уселась на
ней верхом, как только ощутила ее прочность.
     - А теперь отвяжи веревку, чтобы  я  могла  забрать  ее  с
собой,  -  приказала  она пленнице тихим, но внятным голосом, -
если не думаешь последовать за мной. Боюсь  только,  что  страх
перехватит тебе горло, от головокружения тебя потянет вниз и ты
упадешь   в  воду.  Прощай!  Я  отправляюсь  в  Париж  и  скоро
возвращусь. При лунном свете быстро ходится.
     Изабелла повиновалась,  и  отпущенная  ветка  вернулась  в
прежнее  положение,  перенеся Чикиту на ту сторону рва. Работая
руками и коленями, она мигом соскользнула по стволу  на  землю,
припустила  быстрым шагом и вскоре исчезла в голубоватой ночной
мгле.
     Все происшедшее показалось Изабелле сном. Долго стояла она
в оцепенении, забыв затворить окно, и  смотрела  на  недвижимое
дерево;   черный   остов   его   вырисовывался   перед  ней  на
молочно-сером фоне облака, пронизанного рассеянным светом луны,
диск которой наполовину скрывался  за  этим  облаком.  Изабелла
содрогалась,  видя,  как непрочна на конце та ветка, которой не
побоялась вверить свою жизнь отважная и почти невесомая Чикита.
Молодую женщину умиляла преданность бедненькой жалкой дикарки с
такими прекрасными, сияющими, полными страсти глазами,  глазами
женщины  на детском личике, умевшей свято хранить благодарность
за ничтожный подарок. Но от  ночной  свежести  жемчужные  зубки
молодой  актрисы  начали выбивать лихорадочную дробь; тогда она
закрыла окно, задернула занавеси и опустилась в кресло у  огня,
положив ноги на медные шары каминной решетки.
     Не  успела  она усесться, как появился дворецкий, а за ним
те же двое слуг внесли столик,  накрытый  богатой  скатертью  с
ажурной  каймой,  на  котором  был  сервирован  ужин,  не менее
изысканный и тонкий, чем обед. Войди они  несколькими  минутами
раньше,   побег   Чикиты   был  бы  сорван.  Изабелла,  еще  не
опомнившаяся от пережитого волнения, не притронулась к поданным
кушаньям  и  знаком  приказала  их  унести.   Тогда   дворецкий
распорядился  поставить  возле  постели  поднос  с бисквитами и
марципанами, а также  разложить  на  кресле  платье,  чепчик  и
элегантный  пеньюар,  весь  в  кружевах.  Огромные поленья были
положены на догорающие угли и  свечи  заменены  в  канделябрах.
После  этого дворецкий предложил Изабелле прислать ей для услуг
горничную. Молодая  женщина  жестом  отклонила  предложение,  и
дворецкий ретировался с почтительнейшим поклоном.
     Когда  все трое ушли, Изабелла накинула на плечи пеньюар и
легла поверх одеяла,  не  раздеваясь,  чтобы  быть  наготове  в
случае  тревоги.  Из-за  корсажа она вынула нож Чикиты, открыла
его, повернула кольцо и положила так, чтобы он был  у  нее  под
рукой. Приняв все эти меры предосторожности, она сомкнула глаза
с  намерением  уснуть,  но  сон  медлил  прийти. События дня до
крайности взвинтили ее нервы, а страх перед надвигающейся ночью
вряд ли  способствовал  их  успокоению.  К  тому  же  старинные
необитаемые  замки становятся с темнотой не очень-то радушными;