аркемиш стоит на перекрестке многих караванных 
путей.
Тот, кто видел в утренних сумерках, как устрашающе поднимаются крепостные стены,
 с
которых слетают вороны, чтобы клевать упавшие оттуда людские черепа и кости, 
тот, без
сомнения, поверит моему рассказу о хеттах. Караванам и торговцам хетты 
разрешают
пересекать свои земли только по определенным дорогам, вдоль которых 
расположились бедные
селения с небольшими лоскутками засеянной земли; если же кто-то из 
путешественников
свернет с указанной дороги, его хватают, товар его растаскивают, а его самого 
отправляют в
рабство на рудники.
Я думаю, что главное богатство хеттам обеспечиввают именно рудники, где рабы и
заключенные добывают для них, кроме золота и меди, еще какой-то неизвестный
серовато-синий металл, который тверже всех других металлов и так дорог, что в 
Вавилоне из
него делают украшения, а хетты изготавляют оружие. Но как этот металл 
обрабатывают, этого я
не знаю, ибо в других странах его не куют, и он не расплавляется от огня – в 
этом я сам
убедился. Кроме рудников, в хеттских горных долинах есть светлые ручьи и сады с 
плодовыми
деревьями, покрывающими горные склоны, а на побережье возделывается виноград. 
Самое
большое богатство, доступное любым взорам, – это хеттские стада.
Обычно, когда говорят о больших городах, называют Фивы и Вавилон, иной раз еще
Ниневию, хотя я там не бывал, но я никогда не слышал, чтобы вспоминали Хаттушаш 
–
большой хеттский город, столицу государства, напоминающую гнездо ястребов, 
свитое на горе
над охотничьими угодьями. Своими размерами этот город может сравниться с Фивами 
и
Вавилоном, и если вспомнить, что его устрашающие строения, огромные, точно горы,
 сложены
из камней, а стены крепче любых других стен, какие мне известны, то придется 
сознаться, что
Хаттушаш – одно из самых больших чудес, какие я когда-нибудь встречал или даже 
чаял
увидеть. Тайна этого города сохраняется благодаря тому, что он закрыт от глаз 
посторонних,
Мика Валтари: «Синухе-египтянин» 134
туда могут проникнуть только царские послы, чтобы встретиться с хеттским царем 
и передать
ему подарки, но и они находятся под неусыпной охраной, пока остаются в городе. 
Поэтому
жители города неохотно разговаривают с приезжими, даже если знают их язык, а 
когда у них о
чем-нибудь спрашивают, они отвечают «не знаю» и пугливо оглядываются, боясь, 
чтобы
кто-нибудь не увидел их с чужеземцами. Вместе с тем они доброжелательны, 
характер у них
дружелюбный, они с удовольствием разглядывают одежду чужеземцев, если она 
красива, и
следуют за ними на улицах.
Хеттская знать и чиновники одеты так же красиво, как чужеземцы и царские послы, 
они
носят цветные одежды с золотыми и серебряными узорами, изображающими зубцы 
каменных
стен и секиры – символы их богов. На праздничных одеждах часто вытканы фигуры 
крылатого
солнца. Они обуваются в сапожки из мягкой цветной кожи с длинными, загнутыми 
вверх
носами, на голове носят высокие остроконечные шапки, рукава на одежде широкие, 
доходящие
до земли, а сами одежды со множеством оборок такие длинные, что волочатся по 
земле. От
жителеей Сирии, Митанни и Вавилонии они отличаются тем, что, подобно египтянам, 
бреют
бороды, а многие знатные люди бреют также головы, оставляя только клок на 
макушке,
который заплетают в косу. У них массивные подбородки, а носы широкие и 
крючковатые, как у
хищных птиц. Живущие в городе чиновники и высокородные люди отличаются толщиной,
 лица
у них лоснятся, ибо они привыкли к роскошной жизни, как богатые люди во всех 
городах.
В отличие от просвещенных народов хетты ничего не платят воинам, ибо они все – 
воины,
и люди делятся у них в з