единился к нашей трапезе и стал с хрустом 
пожирать
испеченную в глине дичь, сплевывая косточки через борт в воду.
Вид Каптаха заставил меня снова вспомнить о нашем положении, и я накинулся на 
него:
– Ах ты, пьяный нетопырь, вместо того чтобы помочь нам советами, как избежать 
беды –
ведь мы все трое можем повиснуть на стене вниз головой, ты напился и уснул, как 
свинья в
грязи. Говори сейчас же, что нам делать, ибо царские слуги уже, наверное, 
гонятся за нами в
лодках, чтобы убить.
Но Каптах не напугался, а сказал:
– Если правда то, что ты говоришь, то царь не станет разыскивать тебя раньше, 
чем через
тридцать дней, он же обещал прогнать тебя палками, если ты предстанешь перед 
ним раньше
назначенного срока. Поэтому, я думаю, у нас нет никакой спешки, хотя если нам 
не повезло и
носильщики рассказали о твоем бегстве или скопцы все перепутали, то нас все 
равно ничто не
спасет. Но я верю в нашего скарабея и считаю, что ты поступил неразумно, опоив 
меня сонным
порошком, от которого голова у меня так разболелась, словно сапожник истыкал ее 
шилом,
ведь если бы ты не поторопился, Буррабуриаш, наверное, подавился бы костью или 
споткнулся
и сломал себе шею, а я стал бы царем Вавилонии и повелителем четырех сторон 
света, и теперь
нам все было бы нипочем. Я твердо верю в скарабея, но прощаю тебе твой поступок,
 поскольку
ты мой господин и не догадался, как лучше поступить. Прощаю тебе и то, что ты 
запер меня в
глиняный кувшин, где я чуть не задохнулся, что отнюдь не подобает моему 
достоинству. Но раз
уж так случилось, мне следовало сначала привести в порядок голову, а потом уж 
давать советы,
потому что утром ты скорее услышал бы совет от гнилого пня, чем от меня. Теперь 
же я готов
предоставить тебе всю свою мудрость, ведь без меня ты словно ягненок, 
потерявший матку и
плачущий о ней.
Я приказал ему прекратить нескончаемую болтовню и спросил, что нам теперь, по 
его
мнению, следует делать, чтобы убежать из Вавилонии. Каптах почесал в затылке и 
отвечал:
– По правде говоря, эта лодка слишком велика для того, чтобы плыть на ней 
втроем
против течения, да я к тому же и не люблю весел, от них только волдыри на руках 
вскакипвают.
Нам надо сойти на берег, украсть где-нибудь пару мулов и навьючить на них свой 
скарб. Чтобы
Мика Валтари: «Синухе-египтянин» 130
не привлекать к себе внимания, лучше одеться в старье и торговаться при оплате 
ночлега на
постоялых дворах и в деревнях. Скроешь, что ты врачеватель, и представишься 
кем-нибудь
другим. Лучше всего прикинуться лицедеями, которые ходят по деревням и в 
вечерние часы
развлекают поселян, ибо к лицедеям никто не питает вражды и даже грабители 
думают, что у
них нечего отнять. Ты ведь выучился предсказывать на масле, вот и предвещай 
землепашцам
хорошие урожаи, я стану рассказывать им смешные истории, которых, как тебе 
известно, знаю
без счета, а девушка начнет зарабатывать себе на хлеб танцами. Можно также 
нанять гребцов и
доплыть на лодке до границы, ведь все, в конце концов, зависит от скарабея, а 
он станет
охранять нас одинаково заботливо как на реке, так и на суше. Но лучше 
действовать наверняка,
к тому же было бы не очень красиво украсть лодку у бедных гребцов, которые, 
наверное,
прячутся здесь в камышах, дожидаясь тьмы, чтобы нас убить. Поэтому лучше 
отправиться в
путь теперь же, а если гребцы и попытаются натравить на нас царских стражей, то,
 я думаю, им
никто не поверит, ведь они станут рассказывать о бесчинствующих в погребальном 
кувшине
злых духах и всяких чудесах, так что ни стражники, ни судьи не захотят слушать 
их сказки, а
направят к жрецам.