Дерево-метла  (Хахакиги)
------------------------

Персонажи
---------
Гэндзи, 17 лет, - сын имп. Кирицубо и наложницы Кирицубо

То-но тюдзё - сын Левого министра, брат Аои, первой супруги Гэндзи

Дочь Левого министра (Аои) - супруга Гэндзи

Левый министр - тесть Гэндзи

Правитель Кии - сын правителя Иё

Принц Сикибукё (принц Момодзоно) - отец Асагао, брат имп. Кирицубо

Эмон-но ками - отец Когими и Уцусэми

Когими - младший брат Уцусэми

Супруга правителя Иё (Уцусэми)
******************************


Блистательный Гэндзи... Несомненно, имя значительное, но бывает, что и у 
обладателя оного оказывается немало слабостей, кои, вызывая пересуды, могут 
умалить его блеск... Правда, Гэндзи старался скрываться от людских взоров, 
опасаясь, что слух о его шалостях дойдет до будущих веков, закрепив за ним 
славу неисправимого повесы, но ведь в мире и самое тайное обычно становится 
явным - воистину злы людские языки. Впрочем, чаще всего он вел себя крайне 
осмотрительно и степенно, а потому почти ничего замечательного, достойного 
внимания с ним не происходило. Катано-но сёсё1 наверняка посмеялся бы над ним!

Имея пока еще чин тюдзё, Гэндзи большую часть времени проводил во Дворце, лишь 
иногда наведываясь в дом Левого министра.

Разумеется, там возникали порой подозрения - не слишком ли смятенным был узор 
на платье (7), но надо сказать, что Гэндзи вовсе не имел обычной для юношей его 
круга склонности к вполне заурядному, откровенному любострастию. Зато у него 
было другое, причем весьма досадно свойство: словно наперекор самому себе вдруг 
целиком предаваться какой-нибудь безрассудной страсти, нередко побуждавшей его 
к непозволительным действиям.

Однажды, когда шли долгие, беспросветные дожди, а во Дворце были дни Удаления 
от скверны2, Гэндзи совсем перестал бывать в доме министра, и там волновались и 
досадовали, однако же продолжали присылать ему заботливо сшитые великолепные 
наряды и разные другие мелочи, а сыновья министра, желая услужить Гэндзи, 
частенько наведывались в его дворцовые покои. Один из них, То-но тюдзё, 
рожденный принцессой крови, сошелся с Гэндзи ближе, нежели другие, он был 
неизменным участником всех его забав и развлечений, и отношения между юношами 
установились самые непринужденные. Как видно, То-но тюдзё тоже не пришлось по 
душе жилище тестя, где лелеяли его безмерно, - он был большим ветреником, 
охочим до любовных похождений. То-но тюдзё позаботился о том, чтобы его покои в 
доме Левого министра были убраны как можно роскошнее, и, когда там появлялся 
Гэндзи, друзья не расставались. Дни и ночи, часы занятий и часы досуга 
проводили они вместе, причем То-но тюдзё ни в чем не уступал Гэндзи. Он повсюду 
следовал за ним, и юноши, естественно, привыкли не чиниться друг перед другом, 
не скрывали друг от друга ничего, что волновало их души, - словом, привязались 
друг к другу необычайно.

Как-то раз тихим вечером, когда не переставая лил томительно-тоскливый дождь, а 
во Дворце было безлюдно, Гэндзи расположился в своих покоях, где также стояла 
непривычная тишина, и, придвинув к себе светильник, рассматривал разные книги. 
То-но тюдзё, подойдя к стоявшему неподалеку шкафчику, извлек из него 
разноцветные листки писем, и на лице его отразилось горячее желание немедленно 
прочесть их, однако Гэндзи не позволил, сказав:

- Разумеется, я покажу тебе отдельные письма, но ведь некоторые просто не 
подобает показывать,

- Да, но как раз на такие, написанные свободно, мне и хотелось бы взглянуть, - 
недовольно возразил То-но тюдзё. - Обычных, заурядных писем достает и в 
переписке столь недостойного человека, как я. Нет, меня интересуют совсем 
другие письма - либо написанные в порыве досады и полные упреков, либо 
сочиненные в сумерках и передающие тоску ожидания...

Что ж, скорее всего у Гэндзи не было причин беспокоиться - письма особенно ему 
дорогие, которые должно тщательно скрывать от чужих глаз, он наверняка запрятал 
куда-нибудь подальше, а те, что хранились в этом доступном всем шкафчике, вряд 
ли представляли для него большую ценность.

И вот уже То-но тюдзё разглядывает