х одно за другим.

- Какие разные письма, - говорит он и наугад спрашивает: - Это от такой-то? А 
это... - причем иногда угадывает правильно, иной же раз, оказываясь крайне 
далеким от истины, принимается донимать Гэндзи ревнивыми подозрениями, немало 
того забавляя, но, отделываясь ничего не значащими словами, Гэндзи так и не 
раскрывает своих тайн и наконец, отобрав у То-но тюдзё письма, прячет их.

- У тебя самого должно быть полным-полно писем, - говорит Гэндзи. - Вот бы 
взглянуть на них хоть одним глазком! Тогда бы и я с радостью превеликой открыл 
для тебя этот шкафчик.

- Вряд ли у меня найдется что-нибудь стоящее, - отвечает То-но тюдзё, затем 
продолжает:

- Я все более утверждаюсь в мысли, что мудрено отыскать женщину во всем 
совершенную. Разумеется, вокруг немало достойных особ, на первый взгляд вполне 
утонченных, бойко владеющих кистью, способных прилично случаю, складно ответить 
на письмо. Но если попытаешься выбрать истинно совершенную, вряд ли хоть одна 
выдержит испытание. Слишком уж много у них пороков: чванливы, надменны, на всех 
смотрят свысока. А бывает, пока воспитывается девушка за занавесями в доме 
родителей, которые пекутся о ней неустанно, никто и не знает о ней ничего, 
только слухи о ее достоинствах, распространяясь, волнуют сердца. Пока она 
хороша собой, простодушна, пока светская суета еще не коснулась ее, она 
стремится усвоить какие-то незначительные навыки от окружающих и, естественно, 
в чем-то достигает особенных успехов. Домашние обычно замалчивают ее недостатки 
и, приукрашивая достоинства, превозносят их повсюду, и разве можно без всяких 
на то оснований отнестись к их словам с недоверием - да не может, мол, того 
быть! - и пренебречь ею? Нет, думаешь: "Ах, неужели?" - и ищешь с ней встречи. 
И всегда тебя ждет разочарование.

Тут То-но тюдзё вздохнул, и Гэндзи невольно позавидовал его искушенности, а 
поскольку кое-что из сказанного совпадало с его собственными мыслями, он, 
улыбнувшись, спрашивает:

- А разве есть в мире женщины, вовсе лишенные достоинств?

- Наверное, есть, но таким просто никого не удается обмануть. Впрочем, полагаю, 
что женщин никчемных, не вызывающих ничего, кроме презрения, столь же мало, 
сколь и во всем безупречных, о которых можно сказать: "Вот она, само 
совершенство!"

Женщина, принадлежащая по рождению своему к самому высокому состоянию, 
взлелеянная заботливыми родителями, чаще всего сокрыта от чужих взоров, и в ней 
можно предполагать любые достоинства.

Но возьмем женщин среднего состояния - здесь сразу видны присущие каждой 
свойства и наклонности, потому-то и разобраться в большинстве случаев куда 
легче. Что же касается женщин из низших слоев, то о них и говорить не стоит, - 
отвечает То-но тюдзё, причем вид у него такой, словно нет для него в мире тайн, 
и Гэндзи, подстрекаемый любопытством, спрашивает:

- Что ты имеешь в виду, говоря о состоянии, и кого к какому состоянию должно 
причислить? Бывает ведь, что человек благородного происхождения по воле судьбы 
оказывается внизу, ранг имеет невысокий, его и не замечает никто... Или 
наоборот, какой-нибудь простолюдин, вдруг возвысившись, становится знатным 
вельможей, начинает кичиться: "Вот, мол, я каков, посмотрите", наполняет свой 
дом всеми причудами роскоши и о том лишь печется, как бы не оказаться хуже 
других. К какому состоянию должно их причислить?

Тут пришли приехавшие во Дворец, дабы прислуживать Государю в дни Удаления от 
скверны, Главный левый конюший Хидари-но ума-но ками и То-сикибу-но дзо из 
Церемониального ведомства. А так как оба они большие повесы, да и краснобаи 
изрядные, То-но тюдзё, словно только их и ждал, сразу же вовлек их в спор о том,
 кого к какому состоянию причислить должно. И сказано ими было немало такого, 
что противно слуху.

- Как бы высоко ни поднялся человек, если не благородного он рода, люди все 
равно будут относиться к нему с предубеждением, - говорит Ума-но ками. - Но 
бывает и так, что человек безупречного, казалось бы, происхождения, лишившись 
опоры в мире и потеряв прежнее влияние оказывается в бедственном положении. 
Душа его, разумеется, остается благородной, но ему приходится терпеть нужду, а 
это не может не сказаться на отношении к нему окружающих. Поэтому обоих я отнес 
бы к среднему состоянию.

Или вот люди, называемые правителями, радеющие о делах провинций, - казалось бы,
 мы имеем дело с вполне определенным сословием, но и там есть свои различия, в 
нынешние времена можно назвать немало правителей, вполне достойных быть 
причисленными к среднему состоянию. Право, скороспелому вельможе я всегда 
предпочту того, кто, не имея еще звания советника, остановился на Четвертом 
ранге,