ом доме, где витает дух 
ушедшего отца, с каким радостным волнением ждала бы я встреч с ним, пусть даже 
и были бы они крайне редки. Теперь же у меня нет иного выхода. Пусть думает, 
что я дерзка, самонадеянна, я найду в себе силы..."

Но, увы, как ни велика была ее решимость, сердце разрывалось от боли и смятенно 
путались мысли: "Так или иначе, моя судьба определена, и бесповоротно. Будет 
лучше, если он окончательно укрепится в мысли, что я глупа, бесчувственна и 
недостойна его внимания".

А Гэндзи лежал, ожидая возвращения Когими: "Удастся ли ему уговорить ее? Он 
ведь и вправду совсем еще дитя". Но вот тот возвратился, дабы сообщить Гэндзи о 
неудаче, их предприятие постигшей.

- Более жестокой женщины я еще не встречал, - сказал Гэндзи. - Мне становится 
стыдно за свою настойчивость.

Трудно было его не пожалеть. Некоторое время Гэндзи молчал, печально вздыхая и 
в душе кляня женщину за жестокосердие.

"Распознать не сумев, 
Какова настоящая сущность
Дерева-метлы32,
В лугах Сонохара дорогу
Потеряв, бесконечно блуждаю... (19)

Найду ли слова, способные убедить Вас..." - написал он ей наконец. А женщина 
лежала без сна, хотя, казалось бы...

"Мне родиться пришлось
В ничтожном, бедном жилище.
Дням унылым давно
Потеряла я счет: здесь ли, нет ли -
Исчезает дерево-метла", -

ответила она.

Когими, всей душой жалея своего господина, ходил туда и обратно, забыв о сне, 
пока супруга правителя Иё, опасаясь, что дамы заподозрят неладное, не запретила 
ему появляться в ее покоях.

Спутники Гэндзи, как обычно, крепко спали, и лишь сам он, томясь и тоскуя, не 
смыкал глаз.

- Я еще не встречал женщины столь неприступной. Она слишком сурова, и эта 
суровость не исчезает, когда к ней приближаешься, напротив... - сетовал он, но, 
право, не будь она неприступна, его вряд ли влекло бы ней с такой силой. 
Казалось бы, на столь бесчувственную особу и внимания обращать нечего, но, увы, 
не так-то просто было от нее отказаться...

- Проведи меня к ней! - просил он Когими.

- Это невозможно, там все заперто крепко-накрепко, и людей вокруг много, - 
отвечал тот. Юное же сердце его разрывалось от жалости.

- Тогда хоть ты не покидай меня, - попросил Гэндзи, и мальчик лег рядом. Глядя 
на своего молодого, доброго господина, он радовался своему счастью, а тот 
скорее всего думал: "Право, это дитя куда милее своей жестокосердной сестрицы...
"
***


Примечания
----------
1 Катано-но сёсё - герой повести, популярной во времена Мурасаки, но не 
дошедшей до нашего времени. Очевидно, был известен как любитель всего 
прекрасного и неутомимый искатель любовных приключений.

2 Дни Удаления от скверны (моноими-но хи). - В древней Японии существовал 
обычай ритуальных запретов, согласно которому в особо установленные дни 
предписывалось, оставаясь дома, соблюдать строгий пост, не принимать гостей и 
воздерживаться от всяких увеселений. Таким образом человек очищался от скверны, 
что было особенно важно накануне синтоистских празднеств, в дни болезни и пр. В 
покоях императора, когда тому предписывалось "удаление от скверны", постоянно 
находилось несколько придворных. В знак соблюдения воздержания они прикрепляли 
к ленте головного убора ивовую дощечку с надписью "удаление от скверны" 
(моноими). Иногда соответствующая надпись делалась на листке белой бумаги, 
который прикреплялся к левому рукаву. Аналогичные надписи делались на занавесях,
 отделявших покои императора от других помещений.

3 Носи - верхнее повседневное мужское платье, надевавшееся обычно поверх 
нескольких нижних. (Подробнее о японском костюме эпохи Хэйан см. "Приложение", 
с. 106).

4 Судьба "непривязанного челнока". - Ср. со стихотворением