ьку  убежал".  Вот  какую
историю рассказали мне.



КАК ЭТО ПРЕКРАСНО, КОГДА СНЕГ НЕ ЛЯЖЕТ ЗА НОЧЬ ВЫСОКИМИ БУГРАМИ...


     Как это  прекрасно,  когда снег не  ляжет  за ночь высокими буграми, но
лишь припорошит землю тонким слоем!
     А  если  повсюду  вырастут горы  снега,  находишь  особую  приятность в
задушевном  разговоре  с  двумя-тремя придворными  дамами, близкими  тебе по
духу.  В сгустившихся сумерках  сидим  вокруг  жаровни возле самой  веранды.
Лампы зажигать не надо. Все  освещено белым отблеском снегов. Разгребая угли
щипцами,  мы  рассказываем друг  другу всевозможные  истории,  потешные  или
трогательные.
     Кажется, уже минули первые  часы ночи, как вдруг слышим шаги. "Странно!
Кто бы это  мог  быть?"  -- вглядываемся  мы  в  темноту.Появляется человек,
который иногда неожиданно посещает нас в подобных случаях.
     -- Я все думал о том, как вы, дамы, любуетесь снегом, -- говорит он, --
но дела весь день задерживали меня в присутственных  местах. И тогда одна из
дам, возможно,  произнесет  слова  из какого-нибудь старого стихотворения, к
примеру:
     Тот, кто  пришел  бы сегодня...  И  пойдет  легкий разговор о  событиях
нынешнего дня и о тысяче других вещей. Гостю предложили круглую  подушку, но
он  уселся на краю  веранды,  свесив ногу. И дамы позади бамбуковой шторы, и
гость на открытой веранде не устают беседовать, пока на рассвете не зазвонит
колокол.  Гость торопится уйти  до  того, как  займется день.  Снег  засыпал
вершину горы... --
     декламирует он на прощанье. Чудесная минута! Если б не он, мы, женщины,
вряд  ли провели бы эту снежную ночь без сна до самого утра, и красота ее не
показалась бы нам столь необычной. А после его ухода мы  еще долго говорим о
том, какой он изысканно утонченный кавалер.



ВНУШИТЕЛЬНАЯ ОСОБА -МУЖ КОРМИЛИЦЫ


     Внушительная  особа --  муж кормилицы.  С  этим спорить  не приходится,
особенно если молочный сын кормилицы --  микадо или принц крови. Но не будем
залетать так высоко.
     В домах провинциальных  губернаторов (скажем, к примеру) мужа кормилицы
терпят  как  неизбежную напасть  и  всячески  ублажают. А он с самоуверенным
видом  творит  все,  что  ему  заблагорассудится,  словно  ребенок   --  его
собственный.
     Девочку  он еще оставит  в покое, но если  это мальчик... Тут уж он  не
отходит  от  ребенка,  и  горе  тому,  кто  хоть малость поперечит  молодому
господину! Муж кормилицы  сразу же  начнет отчитывать и бранить  дерзкого. И
так как не находится  человека, чтобы напрямик  высказать  этому непрошеному
пестуну все, что на сердце накипело, он напускает на себя важный вид, словно
никто ему не указ.
     И  понятно,  при таком  воспитании ребенок  уже  в  младенческих  летах
несколько испорчен и избалован.
     Если кормилица с ребенком спит в покоях своей госпожи, то муж кормилицы
принужден проводить  ночи один. Конечно, он может пойти куда-нибудь в другое
место,  и тогда жена устроит ему сцену ревности, как неверному изменнику. Но
предположим, он силком заставит свою жену лечь  с ним.  Госпожа начнет звать
ее к  ребенку: "Поди-ка сюда, поди на  минутку!"  Кормилице придется  темной
зимней ночью ощупью пробираться в спальню своей госпожи,-- невеселое дело!
     В самых знатных домах та же картина, только, пожалуй, неприятностей там
побольше.



В ЗНОЙНЫЙ ЛЕТНИЙ ПОЛДЕНЬ...


     В знойный летний  полдень  не знаешь, что  делать  с  собой. Даже  веер
обдает  тебя  неприятно  теплым  ветерком...  Сколько  ни  обмахивайся,  нет
облегчения. Торопишься, задыхаясь от жары, смочить руки  ледяной водой,  как
вдруг приносят послание, написанное на  ослепительно-алом листке бумаги, оно
привязано к стеблю гвоздики в полном цвету.
     Возьмешь  послание  -- и на тебя нахлынут мысли: "Да неподд