ти оказал
как будто так:  "Толкает шест луну на гребнях волн, корабль собою давит небо
под водою" 30. Мне приходилось слышать об этом только вскользь. А
один человек прочел стихи:

     Плывем на веслах
     По луне,
     Что под водой видна.
     Неужто судовым багром
     Коснемся лавра?! 31

     Услышав их, другой человек прочел:

     Когда смотрю на отраженье,
     Мне бывает грустно
     'Переплывать на веслах
     Через небо.
     Что далек под волнами морскими.

     Лака  они  так  переговариваются, мало-помалу светает,  и  корабельщики
говорят:  "Как внезапно  нашли  черные  тучи.  Должно  быть,  подует  ветер.
Повернем-ка  корабль". Судно  поворачивает  назад.  Тем временем  начинается
дождь. Совсем грустно.

     День  18-й.  Все  на  том  же месте.  Море  бушует, поэтому корабль  не
отправляют.  Эта  стоянка  -  смотри  с  нее  хоть вдаль,  хоть  на  близкое
расстояние - очень живописна.  Однако мы  так переживаем, что не  можем ни о
чем  думать  32.  Мужчины,  должно  быть,  произносят   стихи  на
китайском языке - для поддержания духа, что ли! Корабль не отправляют,  всем
скучно, и вот один человек читает стихи:

     На берег моря,
     О который разбивается волна,
     Не зная срока,
     Круглый год валит
     Все снег да снег - из белой пены.

     Эти стихи сложены человеком,  не  привыкшим к  стихосложению. А  другой
человек читает:

     На берегу морском,
     Где ветер гонит волны,
     Белеют лишь одни цветы.
     Но в них и соловей
     Весны не распознает.

     Услышав, что стихотворения эти недурны, старец, почитавшийся на корабле
за главного, чтобы развеять многодневную тоску, прочел:

     Когда встающих волн
     Коснется ветер,
     Их разбивая, словно снег или цветы,
     Он одного лишь хочет -
     Обмануть людей...

     Один человек, внимательно послушав,  что  другие говорят обо  всех этих
стихах, тоже сложил стихотворение.  Слогов в его стихах оказалось семь сверх
тридцати. Никто  не  мог удержаться, все  расхохотались. Вид  у  стихотворца
очень неважный: но он знай твердит свое.  Захочешь повторить - и не сможешь.
Хоть  и запишешь,  да правильно никак нельзя  будет прочесть. Их даже  сразу
произнести трудно, тем более, как это сделаешь потом?

     День 19-й. День плохой, поэтому корабль не отправляют.

     День 20-й.  То  же, что  и вчера, и  корабль не  отправляют.  Люди  все
сокрушаются и сетуют.  Всем трудно, беспокойно  на сердце, и  все  только  и
делают,  что  считают,  сколько  прошло  дней:  "Сегодня  сколько  дней?"  -
"Двадцать!", "Тридцать!",- наверное, даже пальцам больно. Очень уныло. Ночью
никак не уснуть. Взошла луна 20-й ночи. Краев гор там нет, и она вышла прямо
из моря. Не такой ли была луна, на которую смотрели в старину, когда человек
по  имени Абэ-но Накамаро  33 собрался возвращаться  домой  после
поездки  в  Китай? Говорят, что в том месте, где он должен был  садиться  на
корабль, жители той страны "направляли храп его коня" и, печалясь о разлуке,
сочиняли  тамошние китайские стихи.  И,  как  видно, никак  это  не могло им
наскучить, потому что оставались они там,  пока  взошла луна 20-й ночи. Луна
та взошла прямо  из моря. Глядя на нее, господин Накамаро произнес: "В  моей
стране подобные песни со времен  богов слагали боги, ныне же и высокородный,
и средний,  и низ