Фрэнком Алджерноном Каупервудом. Трудно было подобрать лучших союзников для 
беспощадной мести тому, кого они считали своим заклятым врагом: Трумен Лесли 
Мак-Дональд, худой, подвижный, с черными колючими глазками, всегда сверкавшими 
подозрением и завистью, и Джордан Джулс — тучный, приземистый, рыжий, с длинной 
редкой бахромой сальных волос, окружавших блестящий голый череп и свисавших на 
грязный воротник, и пронзительным злым взглядом жестких голубых глаз. Эта пара 
в свою очередь втянула в дело Сэмюэла Блэкмена, бывшего председателя правления 
Южной газовой компании, Сандерленда Слэда, крупного биржевика и директора одной 
из чикагских железных дорог, и Нори Симса, председателя кредитного общества 
«Дуглас»; последний, впрочем, выступал скорее в роли финансового агента. Все 
они сходились во мнении, что избранному Каупервудом пассивному способу борьбы, 
заключавшемуся в том, чтобы заставлять муниципальный совет игнорировать все 
обращенные к нему прошения и ходатайства новой компании, не так уж трудно 
противостоять.

— Ну, я думаю, что мы скоро выкурим этих жуликов из муниципалитета, — заявил 
молодой Мак-Дональд на одном из очередных совещаний своей клики. — Нужно только 
поднять шум вокруг этого дела.

Молодой Мак-Дональд обратился к отцу, желая использовать в своих целях 
«Инкуайэрер», но старый генерал не хотел до поры до времени ввязываться в это 
дело, заметив, что его сынок что-то слишком уж в нем заинтересован. Лесли 
Мак-Дональд, разъяренный пассивным сопротивлением олдерменов, явился в 
муниципалитет и потребовал объяснений от олдермена Даулинга. Почему проект 
первостепенной важности продолжает лежать под сукном? На что председатель 
комитета городского благоустройства мистер Даулинг, человек могучего 
телосложения, голубоглазый, флегматичный, с неизменной плотоядной улыбкой на 
устах, соизволил ответить, что впервые слышит о таком проекте.

— Впрочем, я в последнее время мало занимался этими вопросами, — добавил он.

Лесли Мак-Дональд посетил и других членов комитета. Но все равно не добился 
толку. Да, да, они непременно ознакомятся с этим проектом. Кажется, там 
прошения составлены не по установленной форме, — заявил ему кто-то из них.

Ясно было, что тут дело не чисто, и за всем этим, конечно, скрывается Каупервуд.
 Молодой Мак-Дональд посовещался с Блэкменом и Джорданом Джулсом, и было решено 
принудить муниципалитет выполнить свой долг. Ведь проектируемое предприятие 
было вполне законным.

Почему не дают городу применить новый, усовершенствованный вид транспорта? 
Шрайхарт, которому было предложено войти в дело на очень выгодных условиях и 
который рассчитывал со временем прибрать его к рукам, согласился, что нужно 
заставить муниципалитет рассмотреть прошения. И тотчас газеты ринулись к нему 
на помощь.

«Нужно покончить с этим безобразием!» — кричали шрайхартовская «Кроникл», 
газеты Хиссопа и Мэррила и «Инкуайэрер». Если представители главенствующей 
партии в муниципалитете пляшут под дудку такой темной личности, как Каупервуд, 
и готовы в угоду ему задушить всякую иную инициативу в области городского 
железнодорожного транспорта, то избирателям остается только одно: выгнать вон 
зарвавшихся негодяев! Ни одна партия не может оставаться у власти, имея на 
своем счету подобные политические плутни и мошеннические сделки! Газеты 
изображали Мак-Кенти, Даулинга и Каупервуда алчными, тупыми противниками 
прогресса, темной, губительной силой. Но Каупервуд только усмехался. Весь этот 
вой, писк и визг свидетельствовал лишь о слабости его врагов. Позднее, когда 
Трумен Лесли Мак-Дональд пригрозил обратиться в суд, дабы заставить 
муниципалитет выполнить свой долг, Каупервуд и его присные отнеслись к этому 
уже не столь иронически. Судебное предписание, даже если бы оно ни к чему не 
привело, дало бы новую пищу газетным крикунам, а тем временем близились выборы 
в муниципалитет. Но, разумеется, ни Мак-Кенти, ни Каупервуд не собирались 
складывать оружие. В их распоряжении были деньги, возможность назначения на 
должности, административный аппарат, хорошо налаженная партийная машина, пивные,
 бары, кабаки для вербовки голосов и те темные закоулки, где ночью, в последние 
минуты голосования в избирательные урны подсовываются фальшивые бюллетени.

Принимал ли сам Каупервуд в этом участие? Разумеется, нет. А Мак-Кенти? Тоже, 
конечно, нет. В прекрасных добротных костюмах и тончайшем белье, самоуверенные, 
благополучные, они частенько совещались в эти дни — то в конторе Чикагского 
кредитного общества, то в кабинете директора Северо-чикагской транспортной, то 
в библиотеке мистера Каупервуда. Никакие темные личности не имели сюда доступа, 
здесь не совершалось никаких подозрительных дел. И тем не менее, когда 
подоспело время, газетный заговор Шрайхарта — Симса — Мак-Дональда потерпел 
крах. Партия Мак-Кенти получила большинство голосов. Некоторые особенно 
оскандалившиеся олдермены были, правда, забаллотированы, но какое может иметь 
значение потеря одного-двух олдерменов? Те, что займут их место, очень скоро 
позабудут все предвыборные посулы и клятвы и поймут свою выгоду, а нет — так их 
нетрудно будет приструнить. Итак, противники Каупервуда ни на шаг не 
продвинулись вперед, но отношение к нему заметно изменилось к худшему, и уже в 
самых широких слоях населения начали поговаривать о том, что Каупервуд нечестно