которые привели больного в
полный восторг, после чего сказал внушительно:
   - Вы совершенно не  считаетесь  со  своей  профессией,  Джек.  Человек,
избравший специальностью _фараон_, не может позволить себе такую  роскошь,
как девяносто пять ударов пульса в минуту! Дела у вас шли хорошо, и вы  не
отказывали себе в развлечениях. Так  я  и  думал!  Вы  набрали  чрезмерную
скорость, Джек, шли под слишком сильным  давлением.  Теперь  вам  придется
открыть предохранительный клапан, снизить  стрелку  манометра.  Приглушить
огни в топках, закрыть поддувала. Ближайшие  два  месяца  вашим  пароходом
буду командовать я. Я обращу вас в  христианскую  веру!  -  Заметив  ужас,
выразившийся на лице Джека при  этих  последних  словах,  доктор  поспешил
пояснить свою мысль: - Я хочу сказать, что вам придется ложиться спать, не
дожидаясь полуночи; вставать раньше, чем вам этого захочется; больше  есть
и меньше пить; не играть на выигрыш; стараться  скучать  как  можно  чаще.
Слушайтесь меня во всем, и ровно через два месяца я усажу вас за карточный
стол свежего, как огурчик. Вы когда-то любили петь, Джек. А ну-ка,  сядьте
к пианино, покажите, на что вы способны. Так! Так!  Что  ж,  меня  это  не
удивляет.  Вы  решительно  не  в  голосе.  Всю  ближайшую  неделю   будете
упражняться каждодневно! Я давно уже не видел, Джек, чтобы  вы  беседовали
на улице с детьми. А куда  делся  тот  мальчишка-чистильщик,  которого  вы
опекали? Черт побери, я отправлю вас в сиротский дом; это принесет  пользу
и вам и детям. Поселитесь у какого-нибудь бедняка ранчеро с дюжиной  ребят
и организуйте там детский хор. Что вы будете есть  -  совершенно  неважно,
лишь бы ели вовремя. Мне проще было бы вылечить вас, если  бы  вы  ютились
где-нибудь в голодном лагере (как сейчас вспоминаю одного беднягу в Сьерре
- это было лет шесть тому назад), а не в этом шикарном  отеле.  Ну  ладно,
договорились! Вы даете слово слушаться меня, а я выполню все, что  обещал.
Голова  у  вас  перестанет  кружиться,  бок  не   будет   болеть,   сердце
утихомирится, и вы вернетесь к  карточному  столу.  Сейчас  вы  все  равно
никуда не годитесь, Джек. Я берусь понтировать против вас  ночь  напролет,
даже если в банке будет миллион!
   Из этих последних  замечаний  доктора  читатель  может  с  уверенностью
заключить, что он не был педантом.  Он  не  стремился  выяснить,  отвечает
профессия Джека требованиям строгой морали или же нет; все, что он  хотел,
- это поставить Джека на  ноги,  чтобы  тот  мог  успешно  выполнять  свои
профессиональные обязанности.
   Таковы были взгляды доктора. Буквально через несколько дней, беседуя  с
одним из своих пациентов, весьма известным в городе священнослужителем, он
сказал:
   - Хочу прописать вам тот же режим, что Джеку Гемлину. Не знакомы с ним?
Профессиональный игрок. Отличный малый. Вы  мне  чем-то  его  напоминаете.
Болезнь у вас одинаковая: острое переутомление.  Будьте  спокойны,  я  вас
вылечу.
   И вылечил!
   Прошло не более двух недель после  описанной  беседы,  и  Джек  Гемлин,
страдая по-прежнему от скуки и общего отвращения к жизни, но твердо следуя
указаниям  врача,  пустился  в  путешествие   по   южному   побережью.   В
Сан-Луис-Рей, на бое быков, у него родилась было отличная мысль  поставить
на быка крупную сумму и  выпустить  на  него  медведя-гризли;  но,  верный
слову, он отказался от претворения ее в жизнь. На другой день в  глупейшем
старомодном дилижансе он перевалил через Береговой хребет и вкатил в тихую
миссию Сан-Антонио.  Дорога  изрядно  утомила  его,  городок  был  на  вид
преунылый; потому, отказавшись от  обычной  шутливо-богохульной  беседы  с
хозяином гостиницы и предоставив все переговоры своему верному  оруженосцу
и телохранителю, негру Питу, Джек занял  номер  и  улегся  в  постель,  по
обыкновению испано-калифорнийских трактиров кишевшую блохами.
   - Ну как она, Пит? - спросил он томным голосом.
   Пит изучил  до  тонкости  речь  своего  хозяина  и,  поняв  сразу,  что
местоимение  женского   рода   относится   к   городку,   ответил   весьма
обстоятельно.
   - Если говорить по правде, масса Джек, интересного для вас здесь  мало.
В баре трое каких-то играют в _монте_, но играют нечисто. Вам не стоит  на
них глядеть, только расстроитесь. Во  дворе  привязана  к  столбу  славная
лошадка, да только хозяин у нее совсем олух. Если бы вы  были  здоровы,  я
отпустил бы вас вниз, побились бы там об заклад с мексиканцами. Но  сейчас
это вам ни к чему. Рядом с нами школа, должно быть, воскресная.  Ребятишки
там сейчас молятся и возносят хвалу всевышнему.
   - Какой сегодня день? - спросил Джек, с самыми мрачными предчувствиями.
   - Воскресенье, сэр.
   Издав мучительный стон, Джек перевернулся на другой бок.
   - Дай какому-нибудь мальчишке четвертак и скажи,  что  если  он  придет
поболтать со мной, то получит еще столько же.
   - Сегодня никто из ребятишек к вам не пойдет, масса  Джек.  Их  выпорют
дома, если они сбегут  из  воскресной  школы.  В  воскресенье  они  должны
слушаться родителей. Это божий день, сэр.
   Отчасти, чтобы нагнать страху на своего  камердинера,  который  хоть  и
прислужив