ередавали,  что  тебе  вроде  как
нездоровилось в Сакраменто на прошлой неделе. Славная  встреча,  право,  и
как раз вовремя! А ну, хозяин, плесни  стаканчик  зелья  для  Джека!  Твое
здоровье, старик! Тысяча дьяволов, я рад тебя видеть!
   Толпа  глазела  на  собеседников,  исполненная   почти   благоговейного
восторга. То была встреча богов - Джека Гемлина и Юбы Билла.  Все  затаили
дыхание Поставив пустой стакан, Гемлин первым  нарушил  тишину;  щеки  его
слегка порозовели.
   - Как ты сказал, - промолвил он, лениво, по своему обычаю,  выговаривая
слова, - как зовут человека, который зарезал мексиканца?
   - Гэбриель Конрой, - ответил Билл.



2. МИСТЕР ГЕМЛИН ВСТУПАЕТ В ИГРУ

   Арест прошел без осложнений. К удивлению шерифа, Гэбриель и не  пытался
сопротивляться; он подчинился  судьбе  с  какой-то  странной  готовностью,
словно арест был первым шагом к скорейшему решению вопроса, в  котором  он
лично был заинтересован. Впрочем, как отметили некоторые наблюдатели, он в
то же время обнаружил не свойственные его характеру расчет и осторожность.
Он пожелал лично ознакомиться  с  ордером  на  арест,  спросил,  как  было
обнаружено тело убитого, и  не  захотел  представить  собравшимся  никаких
объяснений по поводу своего ареста, чем весьма разочаровал  всех,  знавших
его как откровенного и простодушного человека;  такое  поведение  Гэбриеля
было расценено как преднамеренная хитрость и истолковано против  него.  Не
сопротивлялся  он  и  при  обыске;  ни   оружия,   ни   чего-либо   иного,
изобличающего его вину, найдено при нем не было. Когда он увидел  в  руках
шерифа наручники, то побледнел; стоявшие поблизости слышали, как он тяжело
перевел дыхание и что-то запинаясь пробормотал  в  виде  протеста.  Шериф,
храбрый человек,  известный  той  способностью  к  быстрым  и  безошибочно
правильным решениям, которая дается  лишь  верой  в  свои  силы,  приметив
волнение Гэбриеля, преспокойно опустил наручники обратно в карман.
   - Что ж, можно и так. Если желаете рискнуть, я не против!
   Взгляды  их  встретились,  и  Гэбриель   поблагодарил   шерифа.   Немое
соглашение состояло в том, что, если  Гэбриель  попытается  бежать,  шериф
застрелит его на месте.
   Им предстояло отправиться со следующим дилижансом;  пока  же  Гэбриеля,
под надежной охраной, поместили в отдельной комнате на втором  этаже.  Там
он обрел свое обычное спокойствие и попросил разрешения  закурить  трубку.
Добродушный страж дал согласие, и Гэбриель  во  весь  рост  растянулся  на
койке. Сильный  ветер  стучал  в  окна  и,  прорываясь  в  щели,  разгонял
поднимавшиеся из трубки  Гэбриеля  клубы  дыма  по  всей  комнате.  Страж,
который  был  смущен,  пожалуй,  более  Гэбриеля,  несколько  раз  пытался
завязать с ним приличный случаю разговор, пока Гэбриель не  заявил  ему  с
обычной своей прямотой:
   - Не  тратьте  сил  и  не  развлекайте  меня;  это  не  входит  в  ваши
обязанности. А если у вас есть тут друзья и вам хочется немного поболтать,
зовите их и не обращайте на меня никакого внимания.
   Страж вздохнул с облегчением, когда к ним заявился Джо Холл, шериф.
   - Вас желает видеть один джентльмен, - сказал  он  Гэбриелю,  -  можете
беседовать с ним до самого отъезда. - Повернувшись к стражу, он добавил: -
А вы заберите стул и сядьте за дверью. Это адвокат арестованного.
   Удивленный Гэбриель поднял голову. Вслед за  шерифом  в  комнату  вошел
юрист Максуэлл. Подойдя к Гэбриелю, он с суровой сердечностью протянул ему
руку (должно быть, только что за дверью он смахнул  ею  с  лица  последние
следы веселости).
   - Не рассчитывал, что мы встретимся так скоро, Гэбриель. Как только мне
рассказали обо всем и сообщили, что наш приятель Холл получил ордер на ваш
арест,  я  немедленно  пустился  в  путь.  Если  бы  не  охромела  лошадь,
непременно обогнал бы его. - Он помолчал,  потом  пристально  поглядел  на
Гэбриеля. - Что скажете?
   Гэбриель поглядел на него в ответ, но не произнес ни слова.
   - Я подумал, что вам потребуется адвокат,  -  сказал  Максуэлл;  потом,
чуть поколебавшись, добавил: - Мне кажется,  я  подойду  для  этого  лучше
других,  поскольку   знаю   некоторые   обстоятельства,   предшествовавшие
убийству.
   - Какие обстоятельства? - спросил Гэбриель с тем же  хитрым  выражением
во взгляде, которое уже повредило ему в общественном мнении.
   - Черт побери, Гэбриель, - сказал Максуэлл, нетерпеливо  поднимаясь  со
стула, - зачем повторять нашу первую с  вами  беседу?  На  этот  раз  дело
посерьезнее  и  может  обернуться  для  вас   самым   печальным   образом.
Задумайтесь на минуту. Вчера вы обратились ко мне как к  юристу,  чтобы  я
перевел всю вашу собственность на имя вашей жены: вы сказали, что уезжаете
и больше не вернетесь в Гнилую Лощину. Не стану допытываться у вас,  зачем
вы приходили ко мне и зачем вели этот разговор. Хочу  только  подчеркнуть,
что никому, кроме меня, этот разговор неизвестен. А если вы спросите  меня
как юриста,  то  скажу,  что  в  свете  предъявленного  вам  обвинения  он
приобретает чрезвычайную важность.
   В ожидании ответа  Гэбриеля  Максуэлл  привычным  движением  руки  стер
улыбку, замешкавшуюся в уголках его рта. Гэбриель хранил молчание.
   - Гэбриель Конрой, - сказал юрист Максуэлл, впадая вдруг в  просторечие
Гнилой Лощины, - вы что, набитый дурак?
   - Вот именно, -  ответил  Гэбриель  с  готовностью  человека,  которого
просят подтвердить самоочевидную истину. - Именно так.
   - Я нисколько не удивился бы, черт меня побери, - раздраженно подхватил
Максуэлл, - если бы это было именно так. - Он умолк, как будто устыдившись
своей вспышки, пот