порядочно.  Ставки были
настолько крупные,  что Мануэл де Оливейра даже пошел  в  танцевальный
зал  позвать  другого  фазендейро - Астрожилдо,  чтобы тот взглянул на
ставки. Теперь оба наблюдали за игрой.
     - Ваши сто шестьдесят и еще триста двадцать... - сказал Теодоро.
     - Он уже проиграл  больше  двух  конто,  -  прошептал  Мануэл  де
Оливейра,  обращаясь  к  Астрожилдо.  -  Никогда я ничего подобного не
видел.
     Жука Бадаро заплатил за то, чтобы взглянуть на карты Теодоро. Тот
показал тройку девяток. У Жуки была тройка десяток.
     - Я на голову выше, дружище...
     Он собрал  фишки.  Ньозиньо  вошел,  низко  кланяясь  и  отпуская
веселые шутки. Он принес виски. Мануэл де Оливейра взял свой бокал. Он
наблюдал  за  игрой,  ему  довольно  было  этих  крох:  виски,  ужина,
какой-нибудь фишки, проигранной в баккара или рулетку:
     - Неплохое виски... - заявил он.
     Капитан Жоан Магальяэнс отпил немного и прищелкнул языком.
     - Лучше этого есть лишь одно,  - мне его  продавали  в  Рио;  оно
доставлялось из-за границы контрабандой... Просто нектар...
     Теодоро потребовал тишины.  Всем было известно,  что он не  любит
проигрывать; а играл он много и в самые разные игры. Поговаривали, что
он мог бы стать богачом, если бы не этот порок. Когда он выигрывал, он
угощал  всех,  раздавал  деньги  женщинам,  устраивал в кабаре ужины с
шампанским.  Но если он проигрывал,  он был невозможным,  ругал всех и
вся.
     - Когда играют в покер, не болтают, - проворчал он.
     Феррейринья сдал  карты.  Никто  не спасовал.  Мануэл де Оливейра
смаковал свое виски,  сидя позади Жуки Бадаро.  Он наслаждался вином и
не обращал внимания ни игру. Позади Теодоро стоял полковник Астрожилдо
- этот внимательно следил за игрой.  На его лице Жоан Магальяэнс читал
игру  своего  противника - оно морщилось,  когда Астрожилдо не одобрял
его действий.  Теодоро попросил прикуп - две карты,  Астрожилдо сделал
недовольную гримасу.  Тогда Жоан Магальяэнс отказался от прикупа, хотя
у него была всего одна случайная пара. Теодоро бросил, карты:
     - Как  только  хочу  сблефовать,  тут  же наталкиваюсь на готовую
игру...
     Другие тоже спасовали, Жоан снял банк.
     Снова появился  Ньозиньо,  спрашивая,  не  угодно   ли   им   еще
чего-нибудь. Теодоро грубо прогнал его:
     - Иди, надоедай своей матери...
     Он почти ни разу не пасовал и неизменно проигрывал. В тот момент,
когда  он  сбросил  два  туза,  чтобы  попросить  карту  для   стрита,
Астрожилдо не сдержался и заметил:
     - Так ты будешь без конца  проигрывать...  Это  называется  не  в
покер играть,  а бросать деньги на ветер...  Как это можно,  испортить
такую игру!..
     Теодоро вскочил со стула и обрушился на Астрожилдо с руганью:
     - А тебе-то что,  сукин сын?  Деньги чьи - мои или твои?  Что  ты
лезешь не в свое дело?
     Астрожилдо ответил:
     - Это  ты  сукин  сын,  навозный  храбрец!..  -  и  схватился  за
револьвер, намереваясь выстрелить.
     Жука Бадаро и Феррейринья бросились их разнимать. Жоан Магальяэнс
старался держаться спокойно,  не показывать  охватившего  его  страха.
Мануэл  де  Оливейра  продолжал сидеть на месте,  с безразличным видом
потягивая свое виски. Он воспользовался суматохой, чтобы отлить в свой
стакан виски из бокала Феррейриньи, который был еще полон.
     У Астрожилдо и Теодоро отобрали револьверы. Жука Бадаро предложил
им утихомириться:
     - Вы ведь друзья...  Из-за такой  глупости!..  Приберегите  лучше
пули для Орасио и его людей...
     Теодоро сел на место, все еще ругая "болельщиков", мешающих игре.
Они,  мол, приносят ему несчастье. Астрожилдо, чуть побледневший, тоже
сел,  на этот раз рядом с Жоаном Магальяэнсом.  Сыграли еще  несколько
раз. Феррейринья предложил выйти в зал немного потанцевать. Подсчитали
фишки,  Жоан Магальяэнс выиграл почти три конто,  Жука Бадаро -конто с
лишним.  Перед  тем  как  выйти,  Жука  предложил Теодоро и Астрожилдо
помириться:
     - Слушайте,  бросьте вы...  Ведь это все из-за покера...  От него
головы становятся горячими...
     - Он меня оскорбил, - заявил Астрожилдо.
     Теодоро подал руку,  тот пожал ее.  Все пошли в зал,  но Теодоро,
сославшись на головную боль, ушел домой. Феррейринья заметил:
     - Он когда-нибудь простится с жизнью из-за ерунды...  Погибнет от
случайного выстрела...
     Жука стал его оправдывать:
     - У  него,  конечно,  есть  недостатки,  но  в  общем  он хороший
человек...
     В зале было оживленно.  Старый негр барабанил на рояле, еще более
древнем,  чем он  сам,  музыкант  с  белокурой  шевелюрой  старательно
пиликал на скрипке.
     - Неважненький оркестр... - заметил Феррейринья.
     - Просто дрянь... - уточнил Мануэл де Оливейра.
     Пары, тесно  прижавшись  друг  к  другу,  танцевали   вальс.   За
столиками сидели женщины самых различных возрастов.  Пили больше пиво,
на некоторых столах стояли, впрочем, бокалы с виски и джином. Ньозиньо
подошел  обслужить  их  -  Жука  Бадаро с отвращением относился к двум
официантам этого  ресторана,  занимавшимся  мужеложством,  ему  в