ки;  и
тогда стало еще страшнее. (Сельва - девственные леса Бразилии.)
     Эти люди пришли из иных краев, с иных морей, из иных лесов. Лесов
уже освоенных,  прорезанных дорогами,  уменьшившихся в своих размерах,
потому что много деревьев было выжжено.  Лесов,  где исчезли ягуары  и
где змеи были редкостью.  И вот теперь они очутились перед девственным
лесом, где еще никогда не ступала нога человека, где не было дорог под
ногами,  звезд над головой.  Там,  откуда они пришли, старухи в лунные
ночи рассказывали страшные истории о  призраках.  "В  некоторой  части
света,   в   некотором  никому  не  известном  месте,  неведомом  даже
странникам,  которые пересекают дороги сертанов,  неся пророчества,  в
этом  далеком  краю живут призраки".  Так говорили старые люди,  а они
знают жизнь.
     И неожиданно  в  эту  ночь  бури  люди открыли трагический уголок
вселенной,  где обитали призраки.  Здесь,  в лесу, на лианах, вместе с
ядовитыми змеями,  свирепыми ягуарами и зловещими филинами обитали те,
кого проклятия превратили в фантастических  зверей  и  кто  платил  за
совершенные  преступления.  Отсюда  отправлялись они безлунными ночами
поджидать  возвращающихся  домой  путников.  Отсюда  отправлялись  они
устрашать мир.
     Остановившиеся перед чащей маленькие человечки  прислушивались  к
доносящемуся  сквозь  шум бури гулу голосов пробужденных призраков.  И
когда молнии перестали освещать лес,  они увидели огонь,  вырывавшийся
изо  рта  призраков;  по  временам  им  являлся  невообразимый  силуэт
каапоры,  исполняющей свой страшный танец.  Сельва!  Это не тайна,  не
опасность, не угроза. Это божество!
     Здесь не дуют холодные ветры с океана.  Он далеко,  этот океан  с
зелеными  волнами.  В  эту  ночь  с  дождем  и  молниями здесь не дуют
холодные ветры.  И все же  люди  содрогаются  и  трепещут,  их  сердца
сжимаются.  Перед ними лес - божество.  Людей обуял страх.  Они роняют
топоры,  пилы и серпы, их руки немеют при виде этого ужасного зрелища.
Их широко раскрытые глаза видят перед собой разъяренное божество.  Там
звери - враги человека,  зловещие животные,  там призраки. Дальше идти
нельзя. Никакая человеческая рука не может подняться на божество. Люди
в страхе медленно отступают.  Сверкают молнии над лесом,  льет  дождь.
Рычат ягуары,  шипят змеи. Но особенно буря, стоны оборотней, каапор и
мулов священника защищают тайну и  девственность  лесной  чащи.  Перед
людьми  лес,  он - прошлое мира,  он - начало мира.  Они бросают ножи,
топоры, серпы, пилы; есть лишь одна дорога - вернуться назад.

2

     Люди отступают.  Им потребовались дни  и  ночи,  чтобы  добраться
сюда.   Они   пересекли   реки,   шли   почти  непроходимыми  тропами,
прокладывали дороги,  застилали болота,  одного из них укусила змея, и
его похоронили недалеко от только что проложенной дороги. Грубый крест
на глиняном холмике - вот и все, что напоминало о погибшем переселенце
из Сеара.  Даже имени его не поставили на кресте: нечем было написать.
Это  был  первый  крест  на  дороге  в  краю  какао;  потом  их  много
выстроилось по обеим сторонам дороги;  они напоминали людям о тех, кто
погиб при завоевании этой земли. Другого путника трепала лихорадка, он
схватил   ту   самую   лихорадку,   что   убивает  даже  обезьян.  Еле
передвигаясь,  он все-таки добрел,  а теперь и он отступает  назад,  в
лихорадке его преследуют галлюцинации. Он кричит:
     - Вон оборотень!..
     Они отступают. Сначала медленно. Шаг за шагом, пока не доходят до
того места,  где дорога немного расширяется - здесь меньше  колючек  и
трясин.  Июньский  дождь льет на них;  одежда промокает насквозь;  они
дрожат от холода. Перед ними лес, буря, призраки. Они отступают.
     Вот они  дошли  до  тропы,  остается  лишь  один  переход - и они
доберутся  до  реки,  где  их  ожидает  лодка.  Они  могут  облегченно
вздохнуть. Тот, у кого лихорадка, уже не чувствует жара. Страх придает
новые силы изнуренному телу.
     И тут перед ними с парабеллумом в руке,  с лицом, перекошенным от
ярости,  появляется Жука Бадаро.  Перед ним тоже стоял  лес,  он  тоже
видел молнии и слышал раскаты грома, рычание ягуаров и шипение змей. И
его сердце сжималось от зловещего крика филина.  И он знал, что в лесу
жили призраки. Но Жука Бадаро видел перед собой не лес, начало мира. В
его глазах стояло другое видение. Он видел черную землю, лучшую в мире
землю  для разведения какао.  Он видел перед собой не лес,  освещаемый
молниями,  полный странных голосов,  переплетенный  лианами,  закрытый
столетними деревьями,  населенный свирепыми животными и призраками. Он
видел  аккуратно  посаженные  деревья,  увешанные  золотыми   плодами,
спелыми,  желтыми.  Он видел плантации какао,  раскинувшиеся там,  где
раньше был лес.  Это было красивое видение.  Нет ничего  прекраснее  в
мире!  Очутившись  перед  таинственным  лесом,  Жука Бадаро улыбнулся.
Скоро здесь появятся деревья какао,  увешанные плодами,  бросающие  на
землю  мягкую  тень.  Он  не  видел охваченных страхом людей,  которые
отступали. А когда увидел, сразу выбежал навстречу и властно загородил
дорогу, держа в руке парабеллум:
     - Я пущу пулю в лоб первому, кто сделает еще хоть шаг назад...
     Люди остановились.  Мгновение  они  простояли так,  не зная,  что
делать.  Позади был лес,  впереди -  Жука