ио в лицо.
     Но Виржилио нисколько не стыдился случившегося.  Он усадил Манеку
Дантаса рядом с собой и рассказал ему все. Письма? Да, он писал письма
и получал от нее:  это был способ поддерживать с нею  отношения  в  те
дни,  когда они не могли видеться,  не могли быть вместе,  верные друг
другу...  Он поведал об их романе, рассказал о своем счастье, о планах
бегства,  о ночах любви.  Он говорил со страстью,  вспоминал,  как она
умирала.  Да, он понимал отчаяние, охватившее Орасио в день ее смерти,
и поэтому-то он связал с ним свою дальнейшую судьбу, не уехал, остался
здесь, чтобы быть с ним вместе.
     - Чтобы остаться близким к Эстер, понимаете?
     Полковник не понял ровным  счетом  ничего,  но  ведь  так  всегда
бывает в любовных делах...  Виржилио говорил без умолку.  Почему он не
уехал?  Зачем ему нужно было оставаться здесь, вблизи Орасио, помогать
в его делах? Да ведь здесь все напоминало об Эстер; ее смерть навсегда
привязала его к  этим  местам.  Других  удерживало  какао,  стремление
нажить  деньги.  Он  тоже был захвачен какао,  но не из-за денег.  Его
удерживали воспоминания о любимой;  ее останки,  покоящиеся  здесь  на
кладбище;  он ощущал ее присутствие повсюду - в особняке в Ильеусе,  в
доме доктора Жессе там в Табокасе,  на  фазенде,  и  в  самом  Орасио,
главным  образом в Орасио...  Виржилио теперь ни о чем не мечтал и уже
не думал о приобретении плантации какао,  ему хотелось лишь быть подле
нее,  а  она  оставалась  здесь,  в  этих поселках и на этих фазендах;
всякий раз,  когда лягушка кричала в змеиной пасти,  он  снова  держал
Эстер в объятиях, как тогда, впервые в каза-гранде.
     - Понимаете, Манека?
     И он  меланхолично  улыбнулся,  увидев,  что  Манека  Дантас не в
состоянии его понять.  Лишь тот,  кто испытал в жизни безумную любовь,
несчастную любовь,  сможет понять то, что он говорит. Манека Дантас не
нашел ничего лучшего,  как показать ему  письмо  Доралисе  -  это  был
единственный способ выразить свое сочувствие.
     Виржилио прочел его вслух;  незатейливое, нежное письмо увлажнило
глаза Манеки Дантаса:
     "Мой дорогой Манека надеюс што эти каракули найдут тибя в  добром
здаровьи. Манека ты неблагодарный ничево не пишеш своей Доралисе ты ее
все забываеш а она тебя ждет. Манека я тибя спрашиваю когда ты приедеш
потому  што  я буду тибя встречать у причала порта.  Манека каждый раз
как я ложус вижу тибя во сне.  Вижу все наши прагулки что мы делали ты
я,  Эдити и Данда распевающая машише, который называется Я отдала тибе
свое сердце. Манека в Ильеусе не ходи к девкам чтобы ты не приехал без
сил.  Мне  бы хотелос штобы ты скарей приехал чтобы нам понаслаждатся.
Мой  миленький  когда  же  я  буду  иметь  счастье  насладится   твоим
прекрасным телом???!!!  Но ты не беспокойся мае в сохранности.  Манека
напиши мне как можно скарей.  Манека ты меня прасти за  ошибки  вот  и
все,  многа  пацелуев от твоей черной Доралисе.  Вот и все.  Не забудь
адрес улица 2 июля 98. Привет от твоей покинутой Доралисе".
     Кончив читать, Виржилио спросил:
     - Она хорошенькая?
     - Куколка... - голос Манеки Дантаса стал нежным.
     Они замолчали,  Виржилио посмотрел на полковника,  который прятал
письмо среди документов,  наполнявших бумажник.  Даже у него,  у этого
ильеусского полковника,  была своя любовная история...  Виржилио налил
еще кашасы. Манека Дантас опять принялся за свое:
     - Вы мне нравитесь,  доктор, и я прошу вас не ездить. Садитесь на
пароход,  отправляйтесь в Баию; вы умный малый, в любом месте сделаете
карьеру...
     Но Виржилио ответил отказом. Вечером он поедет в Феррадас. Смерть
его не страшит,  слишком грустно жить без  Эстер.  Полковник  понимает
его?  Для чего ему жить? Он погряз, увяз в клейком соке какао по самое
горло...  Когда Эстер была жива,  у него еще  была  надежда  уехать  с
ней... Теперь ничто не имеет для него значения...
     Манека Дантас предложил ему максимум того, что он мог:
     - Коли  дело в женщине,  доктор,  я вам дам,  если хотите,  новый
адрес, Доралисе... Она красотка - и вы забудетесь...
     Виржилио поблагодарил:
     - Вы хороший человек,  Манека...  Забавно,  как это все вы можете
делать столько зла и, несмотря на это, оставаться хорошими людьми... -
Он решительно заключил: - Я еду сегодня в Феррадас... Уж если придется
погибнуть,  то  постараюсь,  как  велит  здешний  закон,  закон какао,
захватить с собой на тот  свет  и  противника...  Ведь,  кажется,  так
полагается?
     И вот поздним вечером Манека Дантас увидел, как Виржилио уехал по
направлению  к  Феррадасу.  Он отправился один,  на лице у него играла
печальная улыбка. Манека прошептал про себя:
     - Такой молодой, бедняга!
     Выехав на дорогу,  Виржилио услышал голос,  поющий  о  борьбе  за
Секейро-Гранде:
                    Поведал вам я страшную историю,
                    Историю о тех