растолстел на церковных хлебах, -- сказал Безногий.
     -- Когда-нибудь он станет падре. К тому и шло...
     -- От доброты проку немного, -- сказал Безногий.
     И добавил, помолчав:
     -- Только ненавистью чего-нибудь добьешься.
     Леденчик не видел  их.  Терпеливо  и ласково объяснял  он  непоседливым
мальчишкам азы вероучения.  Покачав головой, приятели вышли из церкви. Педро
положил руку на плечо Безногому:
     -- Дело не в доброте. И не в ненависти. Нужно бороться.
     Смирение  звучало  в  голосе  Леденчика.  Ненависть  звенела  в  голосе
Безногого.  Но Педро не  слышал ни  того,  ни  другого  -- их заглушал голос
старого грузчика Жоана де Адана, голос его отца, погибшего в борьбе.

СТАРОДЕВИЙ РОМАН

     Кот сказал, что нашел выгодное дело.  Есть одна старая дева, лет сорока
пяти, вздорная и крикливая,  собой страшна как смерть. Денег  у нее  куры не
клюют,  все комнаты  заставлены золотыми  и серебряными безделушками,  полно
фамильных бриллиантов и других  драгоценностей, доставшихся ей в наследство.
Педро подумал, что тут можно было бы урвать неплохой куш. Гонсалес, владелец
ломбарда, наверняка раскошелился бы...
     -- Сможешь протыриться? -- спросил Педро у Безногого.
     -- Ясное дело!
     -- Осмотришься -- позовешь.
     В пакгаузе раздался смех. Кот отправился к Далве.
     -- Завтра утром наведаюсь, -- пообещал Безногий.

     Дверь ему  открыла  сама  хозяйка.  У нее  была только одна служанка --
чернокожая старушка, жившая  в этой семье лет пятьдесят и  теперь  как часть
имущества перешедшая к наследнице  рода. Хозяйка окинула Безногого взглядом,
исполненным достоинства:
     -- Что тебе?
     -- Я бедный, искалеченный сирота, -- тот вытянул вперед хромую ногу. --
Воровать совесть не позволяет,  а просить Христа ради -- стыдно...  Нет ли у
вас работы для меня? Я мог бы ходить за покупками...
     Хозяйка  не отрывала от него взгляда. Мальчишка... Взять его, что ли? В
ней говорила не доброта, а  вожделение. Скоро, совсем скоро плоть перестанет
предъявлять  свои  требования: врачи  говорят,  что  тогда  и  нервность  ее
исчезнет...  Много  лет  назад -- она была еще молода -- у них в доме служил
мальчик на побегушках...  Как было хорошо... Но старший брат  однажды накрыл
их и выбросил мальчишку  вон. Брата уже давно нет на свете, и вот на  пороге
стоит другой мальчишка...
     -- Ну, что ж...
     Она  впустила  Безногого, велела  ему  вымыться.  Потом  дала  денег на
покупки  и еще  немного  -- чтобы раздобыл  себе  одежду  поновей  и почище.
Безногий смухлевал и положил в карман тысячу двести рейсов.
     "Тут можно будет кое-что скопить", -- подумал он.
     На кухне негритянка трещала без умолку, пересказывая семейные предания.
Безногий слушал, всячески выказывал внимание и интерес, ахал, переспрашивал;
да, со старухой следовало  завязать добрые отношения. Но когда  он  вскользь
спросил про золото,  служанка не ответила. Безногий не настаивал: всему свой
черед.  В  делах  такого  рода  главное  --  не  пороть  горячку,  запастись
терпением,  уметь выждать. Дверь  в  гостиную  была  открыта: хозяйка  плела
кружева и время от времени поглядывала на мальчика. Лицом она и вправду была
страшновата, но рыхлеющее  тело  было еще привлекательным. Хозяйка подозвала
Безногого показать ему свою работу и, когда он подошел, наклонилась так, что
в вырезе платья мелькнули тяжелые груди. Безногий подумал, что это случайно,
и похвалил кружево:
     -- Как здорово у вас получается, сеньора...
     "Вот  воспитанный мальчик", --  подумала она.  Несмотря  на то  что  он
миловидностью  не  отличался и к тому  же сильно  хромал, хозяйка нашла  его
хорошеньким. Конечно, лучше бы  он был помладше... Да что ж поделаешь... Она
снова наклонилась  -- снова  качнулись груди. Безногий поспешно отвел глаза,
чтоб  не  подумали,  что  он пялится куда не надо, но продолжал расхваливать
кружева, и хозяйка, погладив его по щеке, томно сказала:
     -- Спасибо, мой мальчик.
     Служанка втащила в  комнату  матрас, застелила его  простыней, положила
подушку. Хозяйка ушла к подруге, жившей на той же улице,  а когда вернулась,
Безногий уже лежал в постели. Он слышал, как она прощалась с кем-то:
     -- Вы уж извините, что пришлось провожать старую деву до дому...
     -- Побойтесь Бога, дона Жоана!..
     Безногий слышал, как  она вошла в переднюю, захлопнула дверь, повернула
ключ  в замке. Негритянка  уже спала в  своей клетушке  возле кухни. Проходя
через гостиную в  спальню, хозяйка окинула Безногого  долгим  взглядом.  Тот
притворился спящим. Хозяйка вздохнула и ушла к себе.
     Свет погас. Безногий, хоть и не привык ложиться так рано, скоро заснул.
     Он  не знал,  в  котором  часу  оказалась  возле его  постели  хозяйка.
Почувствовав сквозь сон, что кто-то гладит его  по голове, подумал, что  ему
это снится. Рука скользнула на  грудь, потом к животу. Безногий окончательно
проснулся, но продолжал лежать с закрытыми глазами.  Дона Жоана придвинулась
к нему вплотную, приподняла  подол ночной  рубашки.  Безногий  хотел  что-то
сказать, но она зажала ему рот, кивнула в сторону кухни:
     -- Могут услышать.
     Потом прошептала:
     -- Ты меня приласкаешь, правда? И, прижавшись к  нему, легла рядом.  Но
когда Безногий захотел овладеть ею, о