ожавших, и плач полетел со стены в поднебесье:
       "Ты ли это, мой сын? Ты, опора старости поздней,
       Как в одиночестве мог ты меня покинуть, жестокий?
       О, почему на верную смерть уходившего сына
       Бедная мать не могла последним напутствовать словом?
485 В поле чужом добычею птиц и псов италийских
       Ты – о горе! – лежишь, и тебя на костер погребальный
       Мать не положит, и глаз не закроет, и ран не омоет,
       И не укутает в плащ, что днем и ночью ткала я,
       Тяготы старческих лет облегчая работой усердной.
490 Где мне тебя отыскать? Где собрать рассеченное тело?
       В поле каком? Иль вернешь ты мне, сын, лишь голову эту?
       Ради того ль за тобой по морям я скиталась и землям?
       Копья в меня, в меня направьте, рутулы, стрелы,
       Первой убейте меня, коль знакома душе вашей жалость!
495 Ты, о богов всемогущий отец, ненавистную небу
       Голову мне порази и низринь меня молнией в Тартар,
       Чтобы жестокую жизнь хоть так могла оборвать я!"
       Стон прошел по рядам потрясенных жалобой тевкров,
       Души сковала печаль, надломила силы пред боем.
500 Ту, что сеяла скорбь, подхватили Актор с Идеем
       (Илионей дал им знак и рыдавший горько Асканий),
       В дом отнесли на руках, уложили в дальнем покое.

                Тут в отдаленье труба пропела громко и грозно,
       Следом послышался крик и под небом гулко отдался.
505 Тотчас на приступ пошли, черепахой построившись, вольски,
       Тщатся рвы завалить и за вал высокий прорваться,
       Подступов ищут везде и по лестницам лезут на стены
       Там, где реже ряды, где в строю троянцев нечастом
       Бреши видны. Осыпают врагов потомки Дардана
510 Ливнем копий и стрел и шестами сшибают их с лестниц:
       Приступ от стен отражать после долгой войны им не внове.
       Скатывать стали они с откоса тяжкие глыбы,
       Кровлю щитов пытаясь пробить,– но любые удары
       Стойким бойцам нипочем, черепахой построенным плотно.
515 Все ж подались и они: нависавшая грозно громада
       Грянулась вниз с высоты, руками сброшена тевкров,
       Сомкнутых кровлю щитов прорвала и наземь повергла
       Рутулов. Больше враги наступать не решались вслепую,
       Только дарданцев со стен пытались прогнать, осыпая
520 Издали стрелами их.
       Веткой этрусской сосны потрясает страшный Мезенций,
       Рвется к валам с другой стороны и огнем угрожает.
       Рядом Мессап, укротитель коней, Нептунова отрасль,
       Сам укрепленья крушит и для приступа требует лестниц.

525         О Каллиопа, к тебе и к твоим я сестрам взываю:
       Песнь помогите сложить о кровавых подвигах Турна,
       Молвите, кто из мужей кого к Ахеронту отправил,
528 Свиток чудовищных битв разверните со мною, богини!

530         Ярусы ввысь вознося перед взором глядевших с равнины,
       Башня стояла, заняв наилучшее место для боя;
       Приступом взять и разрушить ее италийцы старались,
       Все свои силы собрав, все отряды двинув,– но сверху
       Сыпались густо на них из бойниц и камни и копья.
535 Первым Турн в ту башню метнул пылающий факел:
       Тотчас стена занялась и огонь, раздуваемый ветром,
       Доски настилов объял, затаился в тлеющих балках.
       В трепете тевкры спешат от беды убежать – но напрасно!
       Только лишь все подались назад и столпились у края,
540 С той стороны, где пожар не пылал, как от тяжести башня
       С грохотом рухнула вдруг, и по небу гром прокатился.
       Воинов полуживых засыпают руины громады,
       Копья свои протыкают им грудь и пронзают обломки
       Острых досок. Из всех спаслись только Лик с Геленором.
545 Юностью цвел Геленор; рабыней Ликимнией был он
       Тайно рожден меонийцев царю и послан под Трою;
       Права он не имел похваляться пышным оружьем,
       Меч лишь носил без ножон и гладкий щит без чеканки.
       Встав, Геленор огляделся вокруг: отряды латинян
550 Справа стоят и слева стоят, подступивши вплотную.
       Словно как загнанный зверь в кольце охотников плотном,
       Чуя верную смерть, в исступленье несется на копья,
       Чтобы единым прыжком одолеть частокол из рогатин,
       Юноша в гущу врагов устремился на верную гибель,
555 Бросился грудью туда, где щетинился пиками чаще
       Рутулов строй. А Лик меж врагов, меж клинков занесенных
       В бегство пустился к стенам, полагаясь на резвые ноги;
       Руку уже протянул он к зубцам, к