Молвив такие слова, головню, горящую грозно,
       Первой схватила она, широко размахнулась и с силой
       Бросила факел, сердца изумленьем и страхом наполнив
       Женам троянским. Но тут из них старейшая – Пирго,
645 Грудью вскормившая всех сыновей Приама, сказала:
       "Нет, не Бероя была среди нас, не супруга Дорикла,
       Родом с Ретейских хребтов; красоты божественной знаки
       Видны в ней: и очи горят, и речь вдохновенна!
       Вслушайтесь в звук ее слов, на лицо и на поступь взгляните!
650 Я лишь недавно сама ушла от Берои недужной:
       Горько она сожалела о том, что лишь ей не удастся
       Долг исполнить, почтить по заслугам маны Анхиза".
       Пирго промолвила так.
       Взглядом недобрым сперва корабли озирали троянки,
655 И колебались в душе между жарким желаньем остаться
       В этой стране и призывом судьбы к неведомым царствам.
       Тут вознеслась к небесам на раскинутых крыльях богиня,
       Скрылась среди облаков, по дуге промчавшись огромной.
       С громким криком тогда потрясенные знаменьем жены
660 Из очагов похищают огонь, алтари разметают,
       Ветви со свежей листвой и факелы мечут в безумье.
       Сбросив узду, ярится Вулкан, пожаром объемля
       Весла судов, и скамьи, и кормы расписную обшивку.
       Весть о том, что горят корабли, к могиле Анхиза
665 Тотчас приносит Эвмел; да и сами зрители видят
       Черную тучу золы, гонимой издали ветром.
       Первым Асканий, что вел, ликуя, всадников юных,
       В лагерь смятенный коня повернул на скаку, и, пытаясь
       Тщетно его удержать, понеслись наставники следом.
670 "Что вы творите? Какой небывалый недуг ослепил вас? –
       Крикнул Юл.– О троянки, ведь вы не вражеский лагерь –
       Ваши надежды спалить хотите! Вот я перед вами,
       Ваш Асканий!" И шлем, что ради битвы потешной
       Был надет, он сорвал с головы и под ноги бросил.
675 Тут Эней подоспел, подбежали тевкров отряды.
       Тотчас по берегу все рассеялись женщины в страхе,
       Чтобы в расселинах скал и в лесах незаметно укрыться;
       Стыдно на свет им глядеть; узнают, опомнившись, близких,
       Гаснет безумье в сердцах, покидает души Юнона.
680 Но не унялся пожар, набирает по-прежнему силу
       Неукротимый огонь: под сырой древесиною в пакле
       Тлеющей пламя живет и медлительный дым изрыгает,
       Доски гложет тайком, по всему кораблю расползаясь.
       Тщетны усилья мужей, и потоки воды бесполезны.
685 Благочестивый Эней, на себе разрывая одежды,
       К небу руки простер и призвал бессмертных на помощь:
       "О всемогущий Отец! Коль не все, как один, ненавистны
       Стали троянцы тебе, если есть в тебе прежняя жалость
       К бедам людским,– о Юпитер! – не дай уничтожить пожару
690 Все корабли и спаси достоянье жалкое тевкров!
       Если же я заслужил, то разящими стрелами молний
       Все истреби, что осталось у нас, и предай меня смерти!"
       Только лишь вымолвил он, как из тучи, ливнем набухшей,
       Грянул громовый удар и сотряс равнины и горы;
695 Небо внезапной грозой полыхает, струями хлещет
       Ливень, и мрак над землей сгущают буйные Австры.
       Доверху полны водой корабли, и влага немедля
       Тлеющий гасит огонь, в обгорелых таившийся досках;
       Все от язвы суда спасены – лишь четыре погибли.

700         Долго родитель Эней, потрясенный горькой бедою,
       То к одному склонялся душой, то к другому решенью,
       Долго выбрать не мог, на полях ли осесть Сицилийских,
       Волю судьбы позабыв, или плыть к Италийским прибрежьям.
       Старец один только Навт, кому Тритония-дева
705 Мудрость дала и средь всех одного отличила искусством
       Истинно всем открывать, чего добиваются боги,
       Гнев свой явив, и каков судеб непреложный порядок,–
       Навт лишь один утешил его такими словами:
       "Сын богини, пусть рок, куда захочет, влечет нас,–
710 Что б ни случилось, судьбу побеждают любую терпеньем.
       Здесь ведь дарданец Акест, от божественной крови рожденный:
       В замыслы наши его посвяти и союзником сделай.
       С ним пусть останутся те, чьи суда огонь уничтожил,
       Также и те, для кого непосилен твой подвиг великий:
715 Дряхлых старцев и жен, истомленных невзгодами в море,
       Всех, в ком нет уже сил и кому опасности страшны,
       Выбери ты и для них на земле этой город воздвигни.
       Пусть называется он с твоего изволенья Акестой".
       Старшего друга слова взволновали сердце Энея,
720 Множество новых забот раздирают тревожную душу.

                Черная ночь в