ал? Зачем средь враждебного племени медлит?
       Разве о внуках своих, о Лавиния пашнях не помнит?
       Пусть отплывает! Вот все, что от нас ему возвестишь ты!"

                Так он молвил, и сын, готовый исполнить немедля
       Волю отца, золотые надел сандалии тотчас
240 (Крылья на них высоко над землей и над гладью морскою
       Носят повсюду его с быстротой дуновения ветра);
       После взял он свой жезл, которым из Орка выводит
       Тени бледные бог иль низводит их в Тартар угрюмый,
       В сон погружает людей и спящим глаза отверзает.
245 Вот средь клубящихся туч полетел он, жезлом погоняя
       Ветры; пред ним крутые бока и темя Атланта:
       Небо суровый Атлант головой подпирает могучей,
       Черные тучи ему кедроносное темя венчают,
       Ветер и дождь его бьют; покрывает широкие плечи
250 Снег пеленой; с подбородка бегут, бушуя, потоки,
       Вечным скована льдом, борода колючая стынет.
       В воздухе замер над ним, на оба крыла опираясь,
       Бог Килленский на миг,– и вновь, встрепенувшись всем телом,
       К морю ринулся; так над водой и над берегом низко
255 Птица морская кружит близ богатых рыбой утесов.
       Так же несся стремглав меж землей и небом, к песчаным
       Ливии мча берегам, рассекая ветер в полете,
       Нимфы Килленской сын, покинув деда-титана.
       Хижин тирийских едва он коснулся подошвой крылатой,
260 Сразу Энея узрел, что дома воздвигал и твердыни;
       Меч у него на боку был усыпан яшмою желтой,
       Пурпуром тирским на нем шерстяная пылала накидка,
       Вольно падая с плеч: богатый дар тот Дидона
       Выткала, ткань золотым украсив тонким узором.
265 Так упрекал его бог: "Ты сейчас в Карфагене высоком
       Зданий опоры кладешь, возводишь город прекрасный?
       Женщины раб, ты забыл о царстве и подвигах громких?
       Сам повелитель богов с Олимпа меня посылает,
       Кто мановеньем своим колеблет небо и землю;
270 Он мне велел передать приказанье с ветром проворным:
       Что ты задумал? Зачем в Ливийских мешкаешь землях?
272 Если тебя самого не прельщает подвигов слава,
274 Помни: Асканий растет! О надеждах наследника Юла
275 Ты не забудь: для него Италийское царство и земли
       Рима ты должен добыть". И бог Килленский, промолвив,
       Речь внезапно прервал и скрылся от смертного взора,
       Быстро исчезнув из глаз, растворившись в воздухе легком.
       Бога увидев, Эней онемел, охвачен смятеньем,
280 Волосы вздыбил испуг, и голос в горле пресекся.
       Жаждет скорее бежать, покинуть милые земли,
       Грозным веленьем богов и упреками их потрясенный.
       Горе, что делать? И как посмеет к царице безумной
       Он обратиться теперь? С чего начнет свои речи?
285 Мечется быстрая мысль, то туда, то сюда устремляясь,
       Выхода ищет в одном и к другому бросается тотчас.
       Лучшим ему наконец показалось такое решенье:
       Он Мнесфея призвал и Сергеста с храбрым Клоантом,
       Флот велел снарядить и спутников на берег тайно
290 Всех собрать и оружье снести,– но причин перемены
       Не открывать никому; а он, покуда Дидона
       Верит ему и не ждет, что любовь такая прервется,
       Выберет время и сам попробует к ней подступиться,
       Мягче речь повести и все уладить. И тевкры
295 С радостью бросились вмиг выполнять приказанья Энея.

               Но, предчувствий полна и всего опасаясь, Дидона
       Хитрость раскрыла его,– обмануть влюбленных возможно ль? –
       Близкий отъезд угадав. И Молва нечестивая также
       Ей донесла, что суда снаряжают к отплытью троянцы.
300 Стала метаться она, совладать не в силах с безумьем,–
       Так тиада летит, когда, призывая к началу
       Буйных празднеств ночных, выносят из храма святыни
       И в Киферонских лесах вакхический клич раздается.
       С речью такой наконец обратилась к Энею Дидона:
305 "Как ты надеяться мог, нечестивый, свое вероломство
       Скрыть от нас и отплыть от нашей земли незаметно?
       Что ж, ни любовь, ни пожатие рук, что союз наш скрепило,
       Ни жестокая смерть, что Дидону ждет,– не удержат
       Здесь тебя? Снаряжаешь ты флот и под зимней звездою
310 В море выйти спешишь, не страшась ураганов и вихрей?
       Если бы ты не в неведомый край к обиталищам новым
       Путь свой держал и старинный Пергам стоял бы доныне,
       В Трою по бурным морям ты бы так же стремился упрямо?
       Не от меня ли бежишь? Заклинаю слезами моими,
315 Правой рукою твоей,– что ещ