ступить с отродьем проклятым.
       Точно приказ выполняют они и в травах украдкой
       Острые прячут мечи и щиты скрывают надежно.
       Только лишь стая, слетев, огласила изогнутый берег
       Криками, в гулкую медь затрубил Мизен и с утеса
240 Подал нам знак, и друзья в небывалую битву вступили,
       Мерзких пернатых морских поразить пытаясь мечами.
       Самый сильный удар их перьям не страшен, и ранить
       Их нельзя: уносятся ввысь они в бегстве поспешном,
       Гнусный оставив след и добычу сожрать не успевши.
245 Только Келено одна на скале высокой уселась,
       Горьких пророчица бед, и такие слова она молвит:
       "Даже за битых быков и за телок зарезанных в сечу
       Вы готовы вступить, потомки Лаомедонта,
       Гарпий изгнать, не повинных ни в чем, из отчего царства?
250 Так внемлите же мне и мои запомните речи!
       Все я скажу, что Фебу Отец всемогущий поведал,
       Все, что Феб-Аполлон мне открыл, величайшей из фурий.
       Держите вы в Италию путь: воззвавши к попутным
       Ветрам, в Италию вы доплывете и в гавань войдете,
255 Но окружите стеной обещанный город не прежде,
       Чем за обиду, что вы нанесли нам, вас не заставит
       Голод жестокий столы пожирать, вгрызаясь зубами".
       Кончила речь и в леса унеслась на крыльях Келено.
       В жилах кровь леденит у спутников ужас внезапный,
260 Духом упав, уверяют они, что мира добиться
       Нужно уже не мечом, но мольбою и просьбой смиренной,
       Будь хоть богини они, хоть нечистые мерзкие птицы.
       С берега руки простер отец мой Анхиз, призывая
       Милость великих богов, и назначил почетные жертвы.
265 "Боги! От нас отвратите беду и отриньте угрозы!
       Молим: смягчитесь и нас благочестия ради спасите!"
       Молвив, канаты велит отвязать он причальные тотчас.
       
                Нот напряг паруса; по волнам пробегаем вспененным,
       Путь направляем, куда поведут нас ветер и кормчий.
270 Вот появился уже лесистый Закинф средь пучины,
       Сама, Дулихий за ним и крутые утесы Нерита.
       Держимся дальше от скал Итаки, Лаэртова царства,
       Край проклиная, где был рожден Улисс беспощадный.
       Вот перед нами встают в тумане вершины Левкаты,
275 Виден и Фебов храм, мореходам внушающий трепет,
       Мчимся, усталые, к ним, заходим в маленький город,
       С носа летят якоря, корма у берега встала.
       
               К суше надежной приплыв, мы Юпитеру жертвы приносим,
       И возжигаем алтарь, совершая обряд очищенья,
280 И на Актийской земле илионские игры справляем.
       Словно в отчизне, друзья меж собой состязаются, масло
       С тел стекает нагих. На душе становится легче:
       Путь меж врагов позади, позади твердыни аргивян.
       Солнце свой круг пролетело меж тем и год завершило,
285 И ледяная зима ураганами волны вздымает.
       Медный выпуклый шит, Абанта могучего ношу,
       Вешаю в храме на дверь, стихом приношенье прославив:
       "Грек-победитель носил, посвятил же Эней побежденный".
       Место занять на скамьях приказал я и гавань покинуть,
290 Влагу взрыли гребцы, ударяя веслами дружно,
       Быстро скрылись из глаз поднебесные горы феаков,
       Вдоль берегов Эпира свой путь в Хаонийскую гавань
       Мы направляем – и вот подплываем к твердыне Бутрота.
       
                Странные вести молва до нашего слуха доносит:
295 Будто Гелен Приамид городами правит данайцев,
       Жезл и жену отобрав у Пирра, потомка Эака,
       Будто бы вновь отдана Андромаха троянскому мужу.
       Весть поразила меня и зажгла мне сердце желаньем
       Встретиться с ним и узнать о таких судьбы переменах.
300 Берег покинув и флот, я вышел из гавани в город.
       Вижу: печальный обряд приношений и тризны надгробной
       Там, где ложный течет Симоент за городом в роще,
       Правит, взывая к теням, Андромаха над Гектора прахом
       И возлиянья творит на кургане пустом, где супругу
305 Два алтаря посвятила она, чтобы плакать чад ними;
       Чуть лишь завидела нас и узнала доспехи троянцев,–
       Тотчас застыл ее взгляд, и холод тело сковал ей,
       Наземь упала без сил, испугана страшным виденьем.
       Долго молчала она и потом лишь промолвила слово:
310 "Подлинно ль вижу твой лик? И правдивую ль весть ты принес мне,
       Сын богини? Ты жив? Если ж света благого лишен ты,
       Где же мой Гектор тогда?" – Залилась Андромаха слезами,
       Воплями ле