В мощной руке потрясая копье, небесам он взмолился:
       "Дева, владычица рощ, Латоны дочь всеблагая,
       В рабство тебе посвящаю дитя! Убегая от смерти,
       Ныне впервые она твоего коснулась оружья.
560 Дочь, о богиня, прими,– ее неверному ветру
       Я поручаю!" И вот Метаб, с плеча размахнувшись,
       Бросил копье; рокотала волна, и над быстрым потоком
       Пика летела, свистя, унося малютку Камиллу.
       Сам же Метаб, теснимый толпой, подступавшей все ближе,
565 Кинулся в воду, и вот, торжествуя, берет он младенца –
       Тривии дар – и копье из травы вырывает прибрежной.
       Люди его не пускали в дома, города не пускали
       В стены свои, но Метаб не сдавался, свирепый, как прежде:
       Век проводил он в пустынных горах пастухом одиноким,
570 В дебрях колючих кустов, средь лесных дремучих урочищ
       Вскармливал дочь молоком кобылицы, не знавшей упряжки,–
       Сам выдаивал он сосцы над губами младенца.
       Только лишь первый свой след на земле отпечатала дочка,
       Дротик наточенный дал ей родитель в нежные руки,
575 Стрелы в колчане и лук за плечо повесил малютке.
       Вместо длинных одежд, вместо сетки в кудрях золоченой
       Шкура тигрицы у ней с головы по спине ниспадала.
       Детской рукой метала она нетяжелые копья,
       Гибкой пращи ремешок раскрутить над собою умела,
580 Был то стримонский журавль, то лебедь добычей Камиллы.
       В землях тирренских она могла бы невесткой желанной
       Многим стать матерям, но, одной предавшись Диане,
       Знает Камилла любовь лишь к оружью и к девственной жизни,
       Свято блюдя чистоту. Как хотела бы я, чтоб Камиллу
585 Войны так не влекли, чтоб она не тревожила тевкров!
       Спутницей ныне моей она была бы любимой.
       Но, коль скоро близка неизбежная горькая участь,
       С неба, о нимфа, слети, поспеши в пределы латинян.
       Где завязалась уже при зловещих знаменьях битва.
590 Лук мой возьми и мстящую вынь стрелу из колчана:
       Раною кто осквернит Камиллы священное тело,
       Будь он тирренец иль тевкр, пусть своей заплатит мне кровью,
       Я же в туче ее унесу и под отчим курганом
       Скрою, прежде чем враг доспехи снимет с несчастной".
595 Так сказала она, и, окутана облаком черным,
       Нимфа скользнула с небес, рассекая воздух шумящий.

                Тою порой подходили к стенам Лаврента троянцы;
       Конное войско вели, поделенное ровно на турмы,
       Следом этрусков вожди. Скакуны звонконогие в поле
600 Ржут и встают на дыбы и, с уздой упорной воюя,
       Носятся взад и вперед. Железной порослью копья
       Всюду взошли на лугах, и равнина сверкает оружьем.
       Но и с другой стороны латинян войско проворных,
       С братом Кор, и Мессап, и всадники девы Камиллы
605 Вышли в поля навстречу врагу. Занесенные копья
       Воины держат в руках и колеблют легкие дроты,
       Топот пехоты слышней, лошадиное ржанье все громче.
       Вот на полет копья сошлись два войска и встали
       Строй против строя – и вдруг на врага кидаются с криком,
610 Бешеных гонят коней; отовсюду сыплются копья
       Густо, как снег, и сияние дня затмевается тенью.
       Мчатся лихой Аконтей и Тиррен друг другу навстречу,
       Выставив пики вперед,– и с гулким грохотом оба
       Первыми падают в прах, и с разлета сшибаются кони,
615 Грудью ломая грудь. Аконтей, ударом отброшен,
       Словно баллисты снаряд или быстрая молния в небе,
       Прочь отлетел далеко, и развеял жизнь его ветер.
       Тут же, смешавши ряды и щиты закинув за спину,
       Вспять погнали коней и помчались к стенам италийцы.
620 Тевкры несутся вослед, предводимые храбрым Азилом.
       Лишь возле самых ворот италийцы, опомнившись, встали,
       Подняли крик и назад скакунов повернули послушных.
       Тевкры теперь убегают от них, отпустивши поводья.
       Так, прилив и отлив чередуя, пучина морская
625 То прихлынет к земле и утесы накроет волною
       И на прибрежный песок пошлет вспененные струи,
       То назад отбежит и, стоячие скалы сшибая,
       Катит от берега их и сушу вновь обнажает.
       Дважды до самых стен отгоняли рутулов туски,
630 Дважды, щиты за спиной, убегали, отброшены силой.
       В третий раз наконец сошлись враги – и смешались
       Между собою ряды, и схватился с воином воин.
       Слышен везде умирающих стон, оружье и трупы
       В лужах крови лежат, и на груду тел то и дело
635 Раненый валится конь; закипает бой беспощадный.
       Прямо не смея напасть на Ремула, издали бросил
       Пику в к