онями в грудь ударяя,
       С башен глядит и зубцов, и до неба вопли взлетают.
       Первый отряд беглецов в отворённые рвется ворота,–
880 Но по пятам подлетают враги беспорядочным строем,
       Смерть латинян и здесь настигает – на самом пороге
       Крепких отеческих стен, и среди домов безопасных
       Всадники гибнут от ран. А другие скорей запирают
       Створы ворот и не смеют впустить соратников в город,
885 Путь молящим закрыв. Меж своих начинается сеча:
       Рвутся с мечами одни, их мечом отражают другие.
       Вот на глазах матерей и отцов, рыдающих горько,
       Те, что остались вне стен, во рвы срываются с кручи
       Или, узду отпустив и коней погоняя вслепую,
890 В крепкие балки ворот, как таран, колотят с разлета.
       Матери, жены – и те в разгаре схватки смертельной
       (Путь им к отчизне любовь и Камиллы пример указали)
       Стали дубины со стен и в огне заостренные колья,
       Словно копья, метать во врагов рукою дрожащей;
895 В битве за город родной погибнуть каждая жаждет.

                Турна в лесу между тем настигли горькие вести;
       Акка их принесла, царя в смятенье повергнув:
       Нет уж Камиллы в живых: и войско вольсков разбито,
       Враг наступает, и Марс ему сопутствует в битве,
900 Поле у тевкров в руках, и страх до стен докатился.
       В ярости Турн (такова громовержца суровая воля)
       Сходит, безумец, с холмов, покидает лесную засаду.
       Только лишь он отступил и достиг открытой равнины,
       Как родитель Эней, миновав без помехи ущелье,
905 Горный хребет одолел и отряды из лесу вывел.
       Так с войсками они, поспешая оба к Лавренту,
       Шли друг другу вослед, разделенные малым пространством,
       В тот же миг, когда увидал Эней в отдаленье
       Строй италийских бойцов на полях, дымящихся пылью,–
910 Турн по доспехам узнал владыку грозного тевкров,
       Ржанье коней услыхал и мерный топот пехоты.
       Тотчас сошлись бы они, чтобы в битве помериться силой,
       Если бы Феб утомленных коней в пучину Гибера
       Не погрузил, заалев, и мрак, окутавший небо,
915 Лагерем стать не заставил врагов под самым Лаврентом.