д мечи вместо сына подставив,
       Если в нимф ты могла корабли превратить – почему же
       Права мне не дано помогать моим италийцам?
85   Медлит Эней в неведенье бед,– пусть медлит он дольше!
       Есть у тебя и Пафос, и Кифера, и храм Идалийский,–
       Город, чреватый войной, и сердца суровые что же
       Ты искушаешь? Ужель это я обломки фригийской
       Мощи низвергнуть хочу? Кто троянцев предал ахейской
90   Мести? Причиной какой и Европа и Азия были
       К брани подвигнуты? Кто разрушил мир похищеньем?
       Спарту приступом взять обольстителю я ль помогала,
       Я ли оружье дала, вожделеньем взлелеяла войны?
       Надобно было тогда за своих опасаться, теперь же
95   Тяжбу не в пору вести и бросать понапрасну упреки".

                Так говорила она. Кто одной, кто другой сострадая,
       Боги взроптали вокруг. Так порывы первые ветра
       Ропщут, встречая в пути преграду рощи, и смутный
       Шорох вершин возвещает пловцам приближение бури.
100 Тут всемогущий Отец, верховный мира владыка,
       Начал, и, внемля ему, небожители смолкли в чертоге,
       В страхе глубины земли и выси небесные смолкли,
       Стихли Зефиры, и зыбь улеглась на море безбурном.
       "Запечатлейте в душе то, что вам теперь возвещу я:
105 Если нельзя союзом связать авзонийцев и тевкров,
       Если меж вами раздор бесконечен,– будут отныне,
       Кто бы каких надежд ни питал, какая бы участь
       Их ни ждала, равны для меня троянец и рутул,–
       Судьбы повинны ли в том, что тевкры снова в осаде,
110 Иль в заблужденье ввела их ложь безумных пророчеств.
       Воли и рутулам я не даю. Пусть каждый получит
       Долю трудов и удач. Для всех одинаков Юпитер.
       Пусть без помех вершится судьба!" И, кивнув головою,
       Стикса струёй смоляной и пучиной черной поклялся
115 Бог, и Олимп задрожал, потрясенный его мановеньем.
       Этим и кончил он речь и с престола встал золотого,
       И небожители все проводили его до порога.

                Рутулы тою порой ко всем подступают воротам,
       Стены огнем окружив и троянских бойцов истребляя.
120 Заперт их легион в кольце валов осажденных,
       Нет им надежды бежать. На высоких башнях, по стенам
       Редким строем стоят понапрасну несчастные тевкры.
       Азии, Имбраса сын, престарелый Кастор и Тимбрид,
       Два Ассарака, Тимет, Гикетаона сын, занимают
125 Место в первом ряду, и меж них – сыновья Сарпедона,
       Клар и Темой, что к Энею пришли с Ликийских нагорий.
       Вот огромный валун, горы немалый обломок,
       Акмон лирнесец несет, напрягая могучие плечи,
       Клитию ростом отцу под стать и брату Мнесфею.
130 Катят камни одни, другие копьями бьются,
       Мечут огонь иль с тугой тетивы стрелу посылают.
       Юл – воистину он попеченья Венеры достоин –
       Блещет в троянском строю, головы не покрыв благородной,–
       Так самоцвет в цепи золотой, обвивающей шею
135 Или чело, меж звеньев горит, так дивным искусством
       В букс ли оправлена иль в теребинт орикийский, сверкает
       Ярко слоновая кость; лишь из гибкого золота обруч
       Кудри Юла прижал, ниспадавшие вольно на плечи.
       Видели также тебя племена отважные, Исмар,
140 Как ты раны средь них ядовитыми стрелами сеял,
       Исмар, рожденный в краю Меонийском, где тучные нивы
       Мощные пашут мужи и Пактол золотой орошает.
       Был средь бойцов и Мнесфей, лишь вчера вознесенный высоко
       Славой за то, что прогнал он проникшего за стену Турна,
145 Был и Капис, что дал кампанскому городу имя.
       Так меж собой племена в беспощадных битвах рубились.

                Плыл между тем по волнам Эней среди ночи глубокой,
       Ибо, когда от Эвандра пришел он в лагерь этрусский,
       Там предстал пред царем и назвал ему имя и род свой,
150 Все рассказав: и с чем он пришел, и зачем, и какое
       Войско Мезенций собрал, примкнув к свирепому Турну,
       Также напомнил о том, сколь дела людские непрочны,
       К речи прибавив мольбы,– Тархон, ни мгновенья не медля,
       С ним союз заключил. От запретов рока свободен,
155 Всходит лидийский народ на суда, по веленью всевышних
       Вверясь пришельцу-вождю. Дарданида корабль выплывает
       Первым; стоят на носу фригийские львы, и над ними
       Ида возносится вверх, любезная изгнанным тевкрам.
       Тут и сидел родитель Эней, о войне размышляя
160 И о превратностях битв, а Паллант прильнул к н