рег дальний и покончат с нею там, -
                   Чтоб наконец покинул сердце вечный страх.

                                Расходятся.


СЦЕНА ДЕВЯТАЯ

                      На орхестру вступает первый хор.

                                    Хор

                   О, как много людей погубила ты,
                        Народа любовь!
                   Попутным ветром надув паруса,
                   Ты в открытое море выносишь ладью
                        И слабеешь потом,
                   Покидая корабль на волю волн.
                   Обоих Гракхов оплакала мать:
                   Чрезмерной любовью сгубила их чернь,
                   Средь которой они обрели почет
                   И знатностью рода, и блеском речей,
                   Благочестьем и верностью храбрых сердец,
                   И знаньем законов, и силой ума.
                   Такую же смерть, о Ливии, тебе
                        Послала судьба:
                   Ни святость фасций тебя не спасла,
                   Ни стены дома. Примеры еще
                   Я бы вспомнил - да новая скорбь не дает:
                   Та, которой вернуть отцовский дворец
                   И ложе брата хотел народ,
                        На глазах у всех,
                   Рыдая, идет на гибель, на казнь.
                   Кто, довольствуясь хижиной низкой, живет
                   Незаметно и бедно - благо тому:
                   Лишь высоким домам ураганы страшны,
                   И часто Фортуна рушит их в прах.

                         Стражники вводят Октавию.

                                  Октавия

                   Куда вы меня ведете? Куда
                   Мне царица велит в изгнанье уйти,
                   Если, тронута жалостью к бедам моим,
                   Подарить мне жизнь решила она?
                   Если ж смертью тираны хотят увенчать
                   Мой горький удел, почему б им не дать
                   Мне пасть на родной жестокой земле?
                   Больше нет для меня на спасенье надежд!
                   О, горе! Я вижу брата корабль,
                   На котором когда-то плыла его мать,
                   А теперь поплывет горемыка-сестра,
                   Из покоя брачного изгнана им.
                   Благочестье лишилось силы святой,
                        И богов больше нет:
                   Лишь Эриния мрачная в мире царит.
                   Кто достойно оплачет мою беду?
                   Где тот соловей, что стонам моим
                   Ответит песней? О, если бы мне
                   Соловьиные крылья дала судьба!
                   Сбросив тяжесть тоски