чех злость
                         Побеждает она.

                             Входит Кормилица.

                    С чем ты пришла, кормилица? И где теперь
                    Царица? Есть предел ли страсти пламенной?

                                 Кормилица

                    Надежды нет утишить злой недуг ее,
                    Конца не будет пламени безумному;
                    Ее снедает тайный жар, скрываемый
                    Напрасно: выдает лицо смятение,
                    В глазах огонь, на свет зрачки усталые
                    Не смотрят. Что ни миг - желанье новое,
                    То встать, то лечь велит ей боль неясная.
                    Идет - у ней колени подгибаются
                    И голова, как перед смертью, клонится,
                    А ляжет на покой - полночи в жалобах,
                    Забыв про сон, проводит. То поднять себя,
                    То уложить прикажет, то причесывать,
                    То распустить ей кудри. В тягость бедная
                    Сама себе, от этого и мечется.
                    О пище, о здоровье и не думает,
                    Шатаясь, бродит. Где и сила прежняя,
                    И пурпур, ей лицо румянцем красивший.
                    Тоска ей гложет кости. Ноги слабые
                    Не держат, красота исчезла нежная,
                    В очах сиянье - признак рода Фебова -
                    Уж не мерцает: блеск померк потомственный.
                    Из глаз все льются слезы непрестанные
                    И орошают щеки: так на Тавре снег
                    Под струями дождя влажнеет теплого.
                         Но вот дворца ворота отворяются.
                    Откинувшись на ложе золоченое,
                    Покров желает сбросить свой в беспамятстве.

                                   Федра
                         (на ложе в глубине сцены)

                    Снимите платье, затканное золотом,
                    С меня, служанки! Прочь, сок тирских раковин
                    И нити, что с ветвей серийцем собраны.
                    Пусть перевязь стеснит мне грудь открытую.
                    Возьмите ожерелье! Камень матовый
                    С ушей снимите - моря дар Индийского.
                    Не нужны ароматы ассирийские:
                    Пусть вольно упадут вкруг шеи волосы
                    До самых плеч, чтобы от бега быстрого
                    Вились по ветру пряди. Левой тул рукой
                    Возьму, а правой - легкий фессалийский дрот.
                    Была такою пасынка родившая,
                    Когда от Понта по земле Аттической
                    Вела она отряды меотийские
                    Иль танаисские, и в узел волосы
                    Сбирала, луновидным прикрывая бок
                    Щитом; такою полечу и я в леса.

                                    Хор

                    Не сетуй: скорбь в несчастье не помощница.
                    Богиню-деву умоляй о милости.

                                 Кормилица
                          (молится у алтаря Дианы)

                    Царица рощ, высоких гор пустынница,
                    В пустынных высях гор одна лишь чтимая,
                    Приметы отврати от нас грозящие!
                    Богиня, средь лесных урочищ властная,
                    Ночных небес краса, светило славное,
                    Чьих перемен чредою озарен весь мир,
                    Трехликая Геката, снизойди к мольбам.
                    Смягчи упорный, мрачный Ипполита дух, -
                    Пусть выслушает нас, пусть сам научится
                    Любить, пусть загорится сердце дикое.
                    Опутай душу: пусть угрюмый, яростный
                    Признает власть Венеры. Ради этого
                    Все силы приложи - и пусть засветится
                    Твой ярче лик, пусть тучу разорвут рога,
                    И пусть коней т