До наших дней с такою полнотою
     Ни в ком не воплощалось, убежден.
     Природа свой нарушила закон -
     И оказалась для других екупою.
     (Да буду я с моею прямотою
     Красавицами прочими прощен!)
     Подлунная такой красы не знала,
     И к ней не сразу пригляделись в мире,
     Погрязшем в бесконечной суете.
     Она недолго на земле сияла
     И ныне мне, слепцу, открылась шире,
     На радость незакатной красоте.


     CCCLI

     Суровость неги, мягкость отклоненья,
     Вся - чистая любовь и состраданье,
     Изящна и в презренье, - страсть; пыланье
     Во мне умерить мнила, нет сомненья;
     Речей ее светились выраженья
     Достоинством и тонкостью - вниманье;
     Цвет чистый, ключ красы, что в обаянье
     Все низкие смывает помышленья;
     Взор неземной, творящий персть блаженной,
     То гордый, весь - запрет надежд и пыла,
     То быстрый, мощь дарящий жизни бренной;
     В чудесных этих измененьях было
     Мне явлено, где корень неизменный
     Спасенья, в коем иссякала сила.


     CCCLII

     Блаженный дух, ко мне, средь дум своих,
     Склонявший взор, светлей, чем луч небесный,
     Давая жизнь словам и вздохам песней
     (Моя душа не забывает их),
     Проходишь ты в видениях моих
     Среди фиалок, рощицей прелестной,
     Не женщина, но ангел бестелесный,
     В своем сиянье сладостен и тих.
     К Зиждителю ты возвратилась вновь,
     Отдав земле прелестнейшее тело,
     Твоя судьба в том мире высока.
     Но за тобой ушла с земли Любовь
     И Чистота, - и Солнце потускнело,
     И Смерть впервые стала нам сладка.


     CCCLIII

     Пичужка, ты поешь ли, улетая,
     Или оплакиваешь то, что было,
     Зимы и ночи близкой ждешь уныло,
     Минувшей неги пору вспоминая;
     Ты, как свои живые муки зная
     Все, что меня не меньше истомило,
     На грудь бы к безутешному склонила
     Полет, с несчастным горестно стеная.
     Не ведаю, равны ли мы в потере;
     Оплакиваешь, мнится, ты живую;
     Мне ж смерть и небо, жадны в равной мере,
     Ввек уделили ночь и зиму, злую, -
     И вот с тобой в одной тоске и вере
     О сладостных и горьких днях горюю.


     CCCLIV

     Амур, благое дело соверши,
     Услышь меня - и лире дай усталой
     О той поведать, кто бессмертной стала,
     На помощь бедной музе поспеши.
     Уверенность моим строкам внуши,
     Чтоб в каждой правда восторжествовала:
     Мадонна равных на земле не знала
     Ни в красоте, ни в чистоте души.
     Он: "Дело не из легких, скажем прямо.
     В ней было