глазами без печали
     Стихи, что благостью Любви сияли -
     Их сочинила Доброта сама.
     Тебе претила зла земного тьма -
     И ныне светишь из небесной дали;
     Стихи, что Смертью преданы опале,
     Ты всыпал снова в сердца закрома.
     Ты б наслаждался новыми плодами
     Моих ветвей. Какая из планет
     Завистливо воздвигла Смерть меж нами?
     Кто скрыл тебя, чей неизбывный свет
     Я вижу сердцем и пою устами,
     Тебя, чьим словом я бывал согрет?


     CCCXXVI

     Теперь жестокой дерзости твоей
     Я знаю, Смерть, действительную цену:
     Цветок прекрасный гробовому плену
     Ты обрекла - и мир теперь бедней
     Теперь живому свету наших дней
     Ты принесла кромешный мрак на смену,
     Но слава, к счастью, не подвластна тлену,
     Она бессмертна, ты ж костьми владей,
     Но не душой: покинув мир суровый,
     Ей небо радовать своим сияньем,
     И добрым людям не забыть ее.
     Да будет ваше сердце, ангел новый,
     Побеждено на небе состраданьем,
     Как в мире вашей красотой - мое.


     CCCXXVII

     Дыханье лавра, свежесть, аромат -
     Моих усталых дней отдохновенье, -
     Их отняла в единое мгновенье
     Губительница всех земных отрад.
     Погас мой свет, и тьмою дух объят -
     Так, солнце скрыв, луна вершит затменье,
     И в горьком, роковом оцепененье
     Я в смерть уйти от этой смерти рад.
     Красавица, ты цепи сна земного
     Разорвала, проснувшись в кущах рая,
     Ты обрела в Творце своем покой.
     И если я недаром верил в слово,
     Для всех умов возвышенных святая,
     Ты будешь вечной в памяти людской.


     CCCXVIII

     Последний день - веселых помню мало -
     Усталый день, как мой остатний век!
     Недаром сердце - чуть согретый снег -
     Игралищем предчувствий мрачных стало.
     Так мысль и кровь, когда нас бурей смяло,
     Как в лихорадке, треплет жизни бег.
     Был радостей неполных кончен век,
     Но я не знал, что время бед настало.
     Ее прекрасный взор - на небесах,
     Сияющий здоровьем, жизнью, светом.
     А мой убог - пред ним лишь дольный прах.
     Но черных искр я ободрен приветом:
     "Друзья! До встречи в благостных краях -
     Не в вашем мире горестном, а в этом!"


     CCCXXIX

     О час, о миг последнего свиданья,
     О заговор враждебных мне светил!
     О верный взор, что ты в себе таил
     В минуту рокового расставанья?
     Я твоего не разгадал молчанья.
     О, до чего я легковерен был,
     Решив, что часть блаженства сохранил!
     Увы! рассеял ветер упованья.
     Уже тогда была предрешена
     Ее судьба, а значит - и моя,
     Отсюда и печаль в прекрасном вз