во радо.
     О, что за речь! О, майский день прекрасный!


     CCXLVI

     Смотрю на лавр вблизи или вдали,
     Чьи листья благородные похожи
     На волны золотых волос, - и что же!
     Душа превозмогает плен земли.
     Вовеки розы в мире не цвели,
     Что были бы, подобно ей, пригожи.
     Молю тебя, о всемогущий Боже,
     Не ей, а мне сначала смерть пошли,
     Дабы не видеть мне вселенской муки,
     Когда погаснет в этом мире свет,
     Очей моих отрада, и в разлуке
     Лишь к ней стремятся думы столько лет,
     Для слуха существуют только звуки
     Бе речей, которых слаще нет.


     CCXLVH

     Возможно, скажут мне, что, славя ту,
     Кому я поклоняюсь в этом мире,
     Преувеличить позволяю лире
     Ум, благородство, тонкость, красоту.
     Однако я упреки отмету,
     Петь недостойный о моем кумире:
     Пусть скептики глаза откроют шире,
     Они поймут свою неправоту.
     Не сомневаюсь в их суде едином:
     "Он вознамерился достичь того,
     Что трудно Смирне, Мантуе, Афинам".
     Недостижимо это божество
     Для песен: будь себе я господином,
     О ней бы не писал я ничего.


     CCXLVIII

     Нельзя представить, сколь щедра Природа
     И Небеса, ее не увидав,
     Кто, солнцем для меня навеки став,
     Затмила все светила небосвода.
     Не следует откладывать прихода:
     Оставя худших, лучших отобрав,
     Их первыми уносит Смерть стремглав, -
     Увы, за нею выбора свобода.
     Не опоздай - и ты утешишь взгляд
     Соединением в одном творенье
     Всех добродетелей и всех красот
     И скажешь, что стихи мои молчат,
     Что мой несчастный разум вослепленье.
     Кто не успеет, много слез прольет.


     CCXLIX

     Я вспомню этот день - и цепенею:
     Я вижу вновь прощальный скорбный взгляд
     Мадонны - и отчаяньем объят.
     И рад бы все забыть, да не умею.
     Печальный образ слит с душой моею,
     И кроткий взор навеки будет свят.
     Я чувствовал: забавы ей претят,
     И страх неясный властвует над нею.
     Привычной живости исчез и след,
     Цвета одежд печальны и бледны,
     Цветы и песни преданы забвенью.
     Я это помню - и покоя нет.
     Мрачны предчувствия, тревожны сны.
     Дай Бог, чтоб их питало заблужденье.


     CCL

     В разлуке ликом ангельским давно ли
     Меня во сне умела утешать
     Мадонна? Где былая благодать?
     Тоску и страх унять в моей ли воле?
     Все чаще сострадания и боли
     Мне мнится на Лице ее печать,
     Все чаще внемлю то, что согревать
     Надеждой грудь мою не может боле.
     "Ты помнишь, не забыл вечерний час, -
     Мне говорит любимая, - когда