Хоть первый выстрел смертью мне грозил,
     Он жалости стрелой меня пронзил,
     Предав двойным мученьям дух мой скорбный.
     Одна огнем палящим пышет рана,
     Другую рану ваш удел жестокий
     Слезами растравляет все больней,
     Но не погасят мой пожар потоки,
     Что из очей струятся непрестанно:
     Жалея, сердце жаждет вас сильней.


     CCXLH

     Взгляни на этот холм, взгляни вокруг,
     О сердце, не вот здесь ли, не вчера ли
     Мы жалость и участье повстречали, -
     И вновь ей не до нас и недосуг?
     Останься здесь, где мы теперь сам-друг,
     Дай выждать время, может быть, из дали
     Покажутся нам легче все печали,
     О ты, пророк и спутник наших мук!
     Ты к сердцу обращаешься, несчастный,
     Как будто не расстался с ним давно,
     В тот час, когда, томим тоскою страстной,
     Ты ею любовался - и оно
     Покинуло тебя, ушло к прекрасной
     И кануло в глазах ее на дно.


     CCXLIII

     Здесь, на холме, где зелень рощ светла,
     В-задумчивости бродит, напевая,
     Та, что, явив нам прелесть духов рая,
     У самых славных славу отняла,
     Что сердце за собою увлекла:
     Оно решило мудро, покидая
     Меня для склонов, где трава густая
     Следы ее любовно сберегла.
     К ней льнет оно и ей твердит всечасно:
     "Уставший жить, от долгих слез больной,
     Когда бы здесь он мог побыть, несчастный!" -
     Но гордая смеется надо мной.
     Счастливый холм, ты - камень безучастный
     И ты же - недоступный рай земной.


     CCXLIV

     Я сам в беде и злейших бедствий жду.
     Куда уйду, коль злу везде дорога?
     Мутит мне разум сходная тревога,
     В одном мы оба мечемся бреду.
     Я обречен страданью и стыду.
     Войны иль мира мне просить у бога?
     Пусть дастся нам, чья слабость так убога,
     Все, что угодно высшему суду.
     Не по заслугам честью столь большою
     Меня по дружбе ты не награждай:
     Пристрастье многим взоры ослепляло,
     Но мой совет прими: стремись душою
     Достичь небес и сердцу шпоры дай:
     Ведь путь далек, а времени так мало!


     CCXLV

     Позавчера, на первом утре мая,
     Возлюбленный, годами умудренный,
     На память подарил чете влюбленной
     Две свежих розы, взятых им из рая.
     И смеху и словам его внимая,
     Дикарь бы мог влюбиться, укрощенный,
     А он смотрел им в лица, восхищенный,
     Их обжигая взглядом и лаская.
     "Таких влюбленных больше нет на свете", -
     Промолвил он, даря, сиянье взгляда,
     И обнял их, вздохнув с улыбкой ясной.
     Так он делил слова и розы эти,
     Которым сердце боязл