уга нежная, река живая,
     Лелейте дивный лик и эти очи,
     Живого солнца пылкий блеск впивая;
     Сколь мысли с вами сладиться охочи!
     Отныне и скала окрест любая
     Вспылает мне подобно, что есть мочи!


     CLXIII

     Амур, любовь несчастного пытая,
     Ты пагубным ведешь меня путем;
     Услышь мольбу в отчаянье моем,
     Как ни один другой в душе читая.
     Я мучился, сомненья отметая:
     С вершины на вершину день за днем
     Ты влек меня, не думая о том,
     Что не под силу мне стезя крутая.
     Я вижу вдалеке манящий свет
     И никогда не поверну обратно,
     Хотя устал. Беда, что крыльев нет!
     Я сердцем чист - и был бы рад стократно
     Влачиться за тобой, крылатым, вслед,
     Когда бы знал, что это ей приятно.


     CLXIV

     Земля и небо - в безмятежном сне,
     И зверь затих, и отдыхает птица,
     И звездная свершает колесница
     Объезд ночных владений в вышине,
     А я - в слезах, в раздумиях, в огне,
     От мук моих бессильный отрешиться,
     Единственный, кому сейчас не спится,
     Но образ милый - утешенье мне.
     Так повелось, что, утоляя жажду,
     Из одного источника живого
     Нектар с отравой вперемешку пью,
     И чтобы впредь страдать, как ныне стражду,
     Сто раз убитый в день, рождаюсь снова,
     Не видя той, что боль уймет мою.


     CLXV

     Она ступает мягко на траву -
     И дружно лепестки цветов душистых,
     Лиловых, желтых, алых, серебристых,
     Спешат раскрыться, как по волшебству.
     Амур, в своем стремленье к торжеству
     Берущий в плен не всех, - лишь сердцем чистых,
     Струит блаженство из очей лучистых -
     И я иной услады не зову.
     Походке, взору Должное воздав,
     Скажу: нельзя и речью не плениться;
     Четвертым назову смиренный нрав.
     Из этих искр - и из других - родится
     Огонь, которым я охвачен, став
     Как при дневных лучах ночная птица.


     CLXVI

     Быть верным бы пещере Аполлона,
     Где он пророком стал, - как знать? - для света
     Флоренция бы обрела поэта,
     Как Мантуя, Арунка и Верона.
     Но как не мечет из сухого лона
     Моя скала струи, так мне планета
     Иная: терн, репей велит мне эта
     Кривым серпом жать с каменного склона.
     Олива сохнет. Для русла иного
     С Парнаса ток течет, а им когда-то
     Она жила, ему цвела богато.
     Злой рок таков иль за вину расплата -
     Бесплодье, коль Юпитерово слово
     Мне в милость не пошлет дождя благого.


     CLXVII

     Когда она, глаза полузакрыв,
     В единый вздох соединит дыханье