а место. Вы -- на Западе, но свободно
можете жить на вашем Востоке, настолько древнем, насколько
вам это нужно, и при этом жить там вполне хорошо. Не
считайте себя побежденным".-- Философы, на вас наложил
отпечаток ваш Запад!

Мой разум, будь осторожен. Никаких необузданных, дерзких
решений, ведущих к спасенью! Тренируйся! -- Для нас никогда
наука не развивается достаточно быстро!

Но я замечаю, что спит мой разум.

Если бы, начиная с этой минуты, никогда б он не спал,--
отыскали б мы вскоре истину, которая, может быть, нас
окружает со всеми ангелами, льющими слезы...

Если бы, до наступления этой минуты, никогда б он не спал,--
я не покорился бы, в незапамятную эпоху, смертоносным
инстинктам...

Если бы никогда он не спал,-- я в глубины мудрости смог бы
теперь погрузиться.

О чистота, чистота!

В эту минуту моего пробужденья твое виденье предо мною
возникло.

Через разум и приходят к богу.

Отчаянное невезенье!

Вспышки зарницы

Человеческий труд! Это взрыв, который озаряет порой мою
бездну.

"Нет суеты сует! За науку! Вперед!" -- восклицает
сегодняшний Екклезиаст, то есть все восклицают. И однако
трупы праздных и злых громоздятся на сердце живых... О,
скорее, немного скорее! Туда, за пределы ночи! Разве мы
уклонимся от грядущей вечной награды?

Как мне быть? Я ведь знаю, что значит работа, как
медлительна поступь науки. Пусть молитва мчится галопом и
вспышки света грохочут... Я хорошо это вижу! Слишком просто,
и слишком жарко, и без меня обойдутся. У меня есть мой долг,
и я буду им горд, наподобие многих, отложив его в сторону.

Моя жизнь истощилась. Ну что ж! Притворяться и бездельничать
будем,-- о жалость! И будем жить, забавляясь, мечтая о
монстрах любви, о фантастических, странных вселенных, и
сетуя, и понося эти облики мира -- шарлатана, нищего,
комедианта, бандита: священнослужителя! На больничной койке
моей этот запах ладана, вдруг возвратясь, мне казался
особенно сильным... О страж ароматов священных, мученик,
духовник!

Узнаю в этом гнусность моего воспитания в детстве. Что
дальше? Идти еще двадцать лет, если делают так и другие.

Нет-нет! Теперь я восстаю против смерти! В глазах моей
гордости работа выглядит слишком уж легкой: моя измена миру
была бы слишком короткою пыткой. В последнюю минуту я буду
атаковать и справа и слева.

Тогд