| |
Владычица толпы, чьи взоры с поволокой
Обходят медленно свой круг, как у вола;
Твой полный стан блестит, как твердая скала.
Ты - пышный, сочный цвет, не пахнущий, высокий,
И тела твоего проникнуты черты
Непогрешимостью спокойной красоты.
Пусть тела запахом другие нас пленят!
Где ты, там никакой не веет аромат.
Ты царствуешь, Кумир, не слыша фимиама.
Так георгин, - король, одетый в багрянец, -
Среди жасминных куп вздымает свой венец,
Благоуханий чужд, без гордости, но прямо.
Приходит ночь. Сова летит. Вот час, когда
Припоминается старинное преданье.
В лесу, внизу, звучит чуть слышное журчанье
Ручья, как тихий шум злодейского гнезда.
В ЛЕСАХ
-------
Одни, наивные иль с вялым организмом,
Услады томные найдут в лесной тени,
Прохладу, аромат, - и счастливы они.
Мечтания других там дружны с мистицизмом, -
И счастливы они. А я... меня страшат
И неотступные и злые угрызенья, -
Дрожу в лесу, как трус, который привиденья
Боится или ждет неведомых засад.
Молчанье черное и черный мрак роняя,
Все ветви зыблются, подобные волне,
Угрюмые, в своей зловещей тишине,
Глубоким ужасом мне сердце наполняя.
А летним вечером зари румяный лик,
В туманы серые закутавшися, пышет
Пожаром, кровью в них, - и жалобою дышит
К вечерне дальний звон, как чей-то робкий крик.
Горячий воздух так тяжел; сильней и чаще
Колышутся листы развесистых дубов,
И трепет зыблет их таинственный покров
И разбегается в лесной суровой чаще.
ЦЕЗАРЬ БОРДЖИА
--------------
Портрет во весь рост
В богатой комнате, где полумгла уснула,
Где бюст Горация и, в профиль, бюст Тибулла,
Белея мрамором, мечтают вдалеке, -
Чуть подбочась рукой, с другою на клинке,
Улыбкой нежною усы полураздвинув,
Встал герцог Чезаре в наряде властелинов.
В закатном золоте особенно черны
Глаза, и волосы, и бархат, - и полны
Контраста с матовой прекрасной белизною
Лица в густой тени, обычной под рукою
Венецианских иль испанских мастеров
В портретах королей и городских голов.
Нос, тонкий и прямой, трепещет. Тонкогубый
Алеет рот, - и холст вот-вот качнется грубый
В струе дыхания ст
|
|
