е глубокое все аргивяне хранили. 
Но меж них взговорил Диомед, воевателъ могучий: 
"Нет, да никто между нас не приемлет сокровищ Париса,    {400} 
Даже Елены! Понятно уже и тому, кто бессмыслен, 
Что над градом троянским грянуть готова погибель!" 

   Так произнес,- и воскликнули окрест ахейские мужи, 
Все удивляясь речам Диомеда, смирителя коней. 
И тогда ко Идею вещал Агамемнон державный:    {405} 
"Слышишь ты сам, провозвестник троянский, речи ахеян: 
Так отвечают ахеян, так я и сам помышляю. 
Что до сожжения мертвых, нисколько тому не противлюсь. 
Долг - ничего не щадить для окончивших дни человеков, 
И умерших немедленно должно огнем успокоить.    {410} 
Зевс да услышит обет мой, Геры супруг громоносный!" 

   Так проязнес - и горе небожителям поднял он скипетр; 
И, обратно Идей отошел к Илиону святому. 
Тою порою сидели на сонме трояне, дардане, 
Все совокупно: они ожидали, когда возвратится    {415} 
Вестник почтенный. Идей возвратился и, став посреди их, 
Весть произнес; и, поднявшись, трояне готовились быстро, 
Те привозить мертвецов, а другие - древа из дубравы. 
Сонмы ахеян равно от судов многовеслых спешили,- 
Те привозить мертвецов, а другие - древа из дубравы.    {420} 

   Солнце лучами новыми чуть поразило долины, 
Вышед из тихокатящихся волн Океана глубоких 
В путь свой небесный, как оба народа встретились в поле. 
Трудно им было узнать на побоище каждого мужа: 
Только водой омывая покрытых и кровью и прахом,    {425} 
Клали тела на возы, проливая горючие слезы; 
Громко рыдать Приам запрещал им: трояне безмолвно 
Мертвых своих на костер полагали, печальные сердцем, 
И, предав их огню, возвратилися к Трое священной. 
Так и с другой стороны меднолатные мужи ахейцы    {430} 
Мертвых своих на костер полагали, печальные сердцем, 
И, предав их огню, возвращались к судам мореходным. 

   Не было утро еще, но седели уж сумраки ночи, 
И на труд поднялися ахеян отборные мужи. 
Там, где тела сожигали, насыпали дружно могилу,    {435} 
Общую всем на долине; близ оной воздвигнулк стену, 
Башни высокие, воинству их и судам оборону; 
В них сотворили ворота и крепко сплоченные створы, 
Путь бы чрез оные был колесницам и коням просторный. 
Подле стены той, снаружи, ров ископали великий,    {440} 
Всюду широкие, глубокий, в колья по нем водрузили. 
Так подвизалися там кудреглавые мужи ахейцы. 

   Боги меж тем, восседя у Кронида, метателя молний, 
Все изумлялися, видя великое дело ахеян. 
В сонме их начал вещать Посейдаон, земли колебатель:    {445} 
"Зевс громовержец, какой человек на земле беспредельной 
Ныне богам исповедает волю свою или помысл? 
Или не видишь ты, в ночь кудреглавые мужи ахейцы 
Создали стену своим кораблям и пред нею глубокий 
Вывели ров, а бессмертным от них возданы ль гекатомбы    {450} 
Слава о ней распрострется, где только Денница сияет; 
Но забудут об оной, которую я с Аполлоном 
Около града царю Лаомедону создал, томяся!" 

   Гневно вздохнув, отвечал Посейдаону Зевс тучеводец: 
"Бог многомощный, землею колеблющий, что ты вещаешь!    {455} 
Пусть от бессмертных другой устрашается замыслов равных, 
Кто пред тобою далёко слабее и силой и духом! 
Слава твоя распрострется, где только Денница сияет. 
Верь и дерзай: и когда кудреглавые мужи ахейцы 
В быстрых судах понесутся к любезным отечества землям,    {460} 
Стену сломи их и, всю с основания в море обрушив, 
Изнова берег великий покрой ты песками морскими, 
Да и след потребится огромной стены сей ахейской". 

   Так взаимно бессмертные между собою вещали. 
Солнце зашло, и свершилось великое дело ахеян.    {465} 
В кущах они закапали тельцов, вечерять собирались. 
Тою порой корабли, нагружённые винами Лемна, 
Многие к брегу пристали: Эвней Язонид послал их, 
Сын Ипсипилы, рожденный с Язоном, владыкой народа. 
Двум Атрейонам, царю Агамемнону и Менелаю,    {470} 
Тысячу мер, как подарок, напитка прислал Язонион. 
Прочие мужи ахейские меной вино покупали: 
Те за звенящую медь, за седое железо меняли, 
Те за воловые кожи или за волов круторогих, 
Те за своих полоненных. И пир уготовлен веселый.    {475} 
Ц