одна из прислужниц 
Сына у персей держала, бессловного вовсе, младенца,    {400} 
Плод их единый, прелестный, подобный звезде лучезарной. 
Гектор его называл Скамандрием; граждане Трои - 
Астианаксом: единый бо Гектор защитой был Трои. 
Тихо отец улыбнулся, безмолвно взирая на сына. 
Подле него Андромаха стояла, лиющая слезы;    {405} 
Руку пожала ему и такие слова говорила: 
"Муж удивительный, губит тебя твоя храбрость! ни сына 
Ты не жалеешь, младенца, ни бедной матери; скоро 
Буду вдовой я, несчастная! скоро тебя аргивяне, 
Вместе напавши, убьют! а тобою покинутой, Гектор,    {410} 
Лучше мне в землю сойти: никакой мне не будет отрады, 
Если, постигнутый роком, меня ты оставишь: удел мой - 
Горести! Нет у меня ни отца, ни матери нежной! 
Старца отца моего умертвил Ахиллес быстроногий, 
В день, как и град разорил киликийских народов цветущий,    {415} 
Фивы высоковоротные. Сам он убил Этиона, 
Но не смел обнажить: устрашался нечестия сердцем; 
Старца он предал сожжению вместе с оружием пышным. 
Создал над прахом могилу; и окрест могилы той ульмы 
Нимфы холмов насадили, Зевеса великого дщери.    {420} 
Братья мои однокровные - семь оставалось их в доме - 
Все и в единый день преселились в обитель Аида: 
Всех злополучных избил Ахиллес, быстроногий ристатель, 
В стаде застигнув тяжелых тельцов и овец белорунных. 
Матерь мою, при долинах дубравного Плака царицу,    {425} 
Пленницей в стан свой привлек он с другими добычами брани, 
Но даровал ей свободу, приняв неисчислимый выкуп; 
Феба ж и матерь мою поразила в отеческом доме! 
Гектор, ты все мне теперь - и отец, и любезная матерь, 
Ты и брат мой единственный, ты и супруг мой прекрасный!    {430} 
Сжалься же ты надо мною и с нами останься на башне, 
Сына не сделай ты сирым, супруги не сделай вдовою; 
Воинство наше поставь у смоковницы: там наипаче 
Город приступен врагам и восход на твердыню удобен: 
Трижды туда приступая, на град покушались герои,    {435} 
Оба Аякса могучие, Идоменей знаменитый, 
Оба Атрея сыны и Тидид, дерзновеннейший воин. 
Верно, о том им сказал прорицатель какой-либо мудрый, 
Или, быть может, самих устремляло их вещее сердце". 

   Ей отвечал знаменитый, шеломом сверкающий Гектор:    {440} 
"Всё и меня то, супруга, не меньше тревожит; но страшный 
Стыд мне пред каждым троянцем и длинноодежной троянкой, 
Если, как робкий, останусь я здесь, удаляясь от боя. 
Сердце мне то запретит; научился быть я бесстрашным, 
Храбро всегда меж троянами первыми биться на битвах,    {445} 
Славы доброй отцу и себе самому добывая! 
Твердо я ведаю сам, убеждаясь и мыслью и сердцем, 
Будет некогда день, и погибнет священная Троя, 
С нею погибнет Приам и народ копьеносца Приама. 
Но не столько меня сокрушает грядущее горе Трои;    {450} 
Приама родителя, матери дряхлой, Гекубы, 
Горе, тех братьев возлюбленных, юношей многих и храбрых, 
Кои полягут во прах под руками врагов разъяренных, 
Сколько твое, о супруга! тебя меднолатный ахеец, 
Слезы лиющую, в плен повлечет и похитит свободу!    {455} 
И, невольница, в Аргосе будешь ты ткать чужеземке, 
Воду носить от ключей Мессеиса или Гиперея, 
С ропотом горьким в душе; но заставит жестокая нужда! 
Льющую слезы тебя кто-нибудь там увидит и скажет: 
Гектора это жена, превышавшего храбростью в битвах    {460} 
Всех конеборцев троян, как сражалися вкруг Илиона! 
Скажет - и в сердце твоем возбудит он новую горечь: 
Вспомнишь ты мужа, который тебя защитил бы от рабства! 
Но да погибну и буду засыпан я перстью земною 
Прежде, чем плен твой увижу и жалобный вопль твой услышу!"    {465} 

   Рек - и сына обнять устремился блистательный Гектор; 
Но младенец назад, пышноризой кормилицы к лону 
С криком припал, устрашася любезного отчего вида, 
Яркою медью испуган и гребнем косматовласатым, 
Видя ужасно его закачавшимся сверху шелома.    {470} 
Сладко любезный родитель и нежная мать улыбнулись. 
Шлем с головы немедля снимает божественный Гектор, 
Наземь кладет его, пышноблестящий, и, на руки взявши 
Милого сына, целует, качает его и, поднявши,