и пот мой бесплодным, 
Коим, трудясь, обливалася? Я истомила и коней, 
Рать подымая на гибель Приаму и чадам Приама. 
Волю твори; но не все от бессмертных ее мы одобрим". 
Ей негодующей сердцем ответствовал Зевс тучеводец:    {30} 
"Злобная; старец Приам и Приамовы чада какое 
Зло пред тобой сотворили, что ты непрестанно пылаешь 
Град Илион истребить, благолепную смертных обитель? 
Если б могла ты, войдя во врата и троянские стены, 
Ты бы пожрала живых и Приама, и всех Приамидов,    {35} 
И троянский народ, и тогда б лишь насытила злобу! 
Делай, что сердцу угодно; да горький сей спор напоследок 
Грозной вражды навсегда между мной и тобой не положит. 
Слово еще изреку я, а ты впечатлей его в сердце: 
Если и я, пылающий гневом, когда возжелаю    {40} 
Град ниспровергнуть, отчизну любезных тебе человеков, - 
Гнева и ты моего не обуздывай, дай мне свободу! 
Град сей тебе я предать соглашаюсь, душой несогласный. 
Так, под сияющим солнцем и твердью небесною звездной 
Сколько ни зрится градов, населенных сынами земными,    {45} 
Сердцем моим наиболее чтима священная Троя, 
Трои владыка Приам и народ копьеносца Приама. 
Там никогда мой алтарь не лишался ни жертвенных пиршеств, 
Ни возлияний, ни дыма: сия бо нам честь подобает". 
Вновь провещала к нему волоокая Гера богиня:    {50} 
"Три для меня наипаче любезны ахейские града: 
Аргос, холмистая Спарта и град многолюдный Микена. 
Их истреби ты, когда для тебя ненавистными будут; 
Я не вступаюсь за них и отнюдь на тебя не враждую. 
Сколько бы в гневе моем ни противилась их истребленью,    {55} 
Я не успела б и гневная: ты на Олимпе сильнейший. 
Но труды и мои оставаться должны ли бесплодны? 
Я божество, как и ты, исхожу от единого рода; 
И, богиня старейшая, дщерь хитроумного Крона, 
Славой сугубой горжусь, что меня и сестрой и супругой    {60} 
Ты нарицаешь, - ты, над бессмертными всеми царящий. 
Но оставим вражду и, смиряяся друг перед другом, 
Оба взаимно уступим, да следуют нам и другие 
Боги бессмертные. Ныне, Кронид, повели ты Афине 
Быстро сойти к истребительной брани троян и данаев;    {65} 
Пусть искушает она, чтоб славою гордых данаев 
Первые Трои сыны оскорбили, разрушивши клятву". 
Так говорила, - и внял ей отец и бессмертных и смертных; 
Речи крылатые он устремил к светлоокой Афине: 
"Быстро, Афина, лети к ополченыо троян и данаев;    {70} 
Там искушай и успей, чтоб славою гордых данаев 
Первые Трои сыны оскорбили, разрушивши клятву". 
Рек - и подвигнул давно пылавшую сердцем Афину: 
Бурно помчалась богиня, с Олимпа высокого бросясь. 
Словно звезда, какую Кронион Зевс посылает    {75} 
Знаменьем или пловцам, иль воюющим ратям народов, 
Яркую; вкруг, из нее неисчетные сыплются искры, - 
В виде таком устремляясь на землю, Паллада Афина 
Пала в средину полков: изумление обняло зрящих 
Конников храбрых троян и медянодоспешных данаев;    {80} 
Так говорил не один ратоборец, взглянув на другого: 
"Снова войне ненавистной, снова сече кровавой 
Быть перед Троей; или полагает мир между нами 
Зевс всемогущий, который меж смертными браней решитель". 
Так не один говорил в ополченьях троян и ахеян.    {85} 
Зевсова ж дочь, Антенорова сына приявшая образ, 
Мужа Лаодока храброго, в сонмы троянские входит, 
Пандара, богу подобного, ищет, кругом вопрошая; 
Видит его: непорочный и доблестный сын Ликаонов, 
Пандар, стоял и при нем густые ряды щитоносцев,    {90} 
Воев, пришедших за ним от священных потоков Эсепа. 
Став близ него, устремила богиня крылатые речи: 
"Будешь ли мне ты послушен, воинственный