ых! 
Некогда, быв во фригийской земле, виноградом обильной, 
Зрел я великую рать фригиян, колесничников быстрых;    {185} 
Зрел я Атрея полки и Мигдона, подобного богу: 
Станом стояло их воинство вдоль берегов Сангария; 
Там находился и я, и союзником оных считался, 
В день, как мужам подобные ратью нашли амазонки: 
Но не столько их было, как здесь быстрооких данаев".    {190} 

   После, узрев Одиссея, Приам вопрошает Елену: 
"Ныне скажи и об этом, дитя мое: кто сей данаец? 
Менее целой главой, чем великий Атрид Агамемнон, 
Но, как сдается мне, он и плечами и персями шире. 
Сбруя его боевая лежит на земле плодоносной;    {195} 
Сам же, подобно овну, по рядам ратоборным он ходит. 
Он мне подобным овну представляется, пышному волной, 
В стаде ходящему между овец среброрунных". 

   Вновь отвечала Приаму Елена, рожденная Зевсом: 
"Муж сей, почтенный Приам, Лаэртид Одиссей многоумный,    {200} 
Взросший в народе Итаки, питомец земли каменистой, 
Муж, преисполненный козней различных и мудрых советов". 

   К ней обративши слева, говорил Антенор благоумный: 
"Подлинно, речь справедливую ты, о жена, произносишь: 
Некогда к нам приходил Одиссей Лаэртид знаменитый,    {205} 
Присланный, ради тебя, с Менелаем воинственным купно. 
Я их тогда принимал и угащивал дружески в доме; 
Свойство узнал обоих и советов их разум изведал. 
Если они на собранья троянские вместе являлись, - 
Стоя, плечами широкими царь Менелай отличался;    {210} 
Сидя же вместе, взрачнее был Одиссей благородный. 
Если они пред собранием думы и речи сплетали, - 
Царь Менелай всегда говорил, изъясняяея бегло, 
Мало вещал, но разительно; не был Атрид многословен, 
Ни в речах околичен, - хоть был он и младший годами.    {215} 
Но когда говорить восставал Одиссей многоумный, 
Тихо стоял и в землю смотрел, потупивши очи; 
Скиптра в деснице своей ни назад, ни вперед он не двигал, 
Но незыбно держал, человеку простому подобный. 
Счел бы его ты разгневанным мужем или скудоумным.    {220} 
Но когда издавал он голос могучий из персей, 
Речи, как снежная вьюга, из уст у него устремлялись! 
Нет, не дерзнул бы никто с Одиссеем стязаться словами; 
Мы не дивились тогда Одиссееву прежнему виду". 

   Третьего видя Аякса, Приам вопрошает Елену:    {225} 
"Кто еще оный ахеянин, столько могучий, огромный? 
Он и главой и плечами широкими всех перевысил". 

   Старцу в женах знаменитая вновь отвечала Елена: 
"Муж сей - Аякс Теламонид великий, твердыня данаев. 
Там, среди критских дружин, возвышается, богу подобный,    {230} 
Идоменей, и при нем предводители критян толпятся. 
Часто героя сего Менелай угощал дружелюбно 
В нашем доме, когда приходил он из славного Крита. 
Вижу и многих других быстрооких данайских героев; 
Всех я узнала б легко и поведала б каждого имя.    {235} 
Двух лишь нигде я не вижу строителей воинств: незримы 
Кастор, коней укротитель, с могучим бойцом Полидевком, 
Братья, которых со мною родила единая матерь. 
Или они не оставили град Лакедемон веселый? 
Или, быть может, и здесь, принеслись в кораблях мореходных,    {240} 
Но одни не желают вступать в ратоборство с мужами, 
Срамом гнушаясь и страшным позором, меня тяготящим!" 

   Так говорила; но их уже матерь земля сокрывала 
Там, в Лакедемоне, в недрах любезной земли их родимой. 

   Тою порой через Трою жертвы для клятвы священной,    {245} 
Агнцев и дар полей, вино, веселящее сердце, 
В козьем меху несли провозвестники; нес совокупно 
Вестник Идеи и блестящую чашу, и кубки златые; 
Он же, и к старцу представ, призывал Дарданида, вещая: 
"Сын Лаомедонов, шествуй, тебя приглашают вельможи    {250} 
Трои сынов конеборных и меднодоспешных данаев 
Выйти на ратное поле, да клятвы святые положат. 
Ныне герой Александр и с ним Менелай браноносец 
С длинными копьями выйдут одни за Елену сразиться; 
Кто победит - и жены и сокровищ властителем будет;    {255} 
Мы ж, заключившие дружбу и клятвы священные, будем 
Троей владеть, а данаи в Аргос, конями обильный, 
Вспять отплывут и в Ахаию, славную жен красотою". 

   Так произнес; ужаснулся Пр