Ими вертеп серебристый наполнился; все они вместе    {50} 
Билися в перси, и громко меж них возопила Фетида: 
"Сестры мои, нереиды, внемлите вы все мне, богини! 
Все вы узнайте, какие печали терзают мне душу! 
Горе мне бедной, горе несчастной, героя родившей! 
Так, родила я душой благородного, храброго сына,    {55} 
Первого между героев! Возрос он, как пышная отрасль, 
Я воспитала его, как прекраснейший цвет в вертограде; 
Юного в быстрых судах отпустила на брань к Илиону 
Ратовать храбрых троян, и его никогда не увижу 
В доме отеческом, в светлых чертогах супруга Пелея!    {60} 
Но, пока и живет он, и солнца сияние видит, 
Должен страдать; и ему я помочь не могу и пришедши! 
Но иду я, чтоб милого сына увидеть, услышать, 
Горесть какая постигла его, непричастного брани!" 

   Так произнесши, вертеп оставляет; за нею и сестры    {65} 
Плача выходят, и вкруг нереид расступаются с шумом 
Волны морские. Они, плодоносной достигнувши Трои, 
Тихо одна за другою выходят на берег, где рядом 
Все корабли мирмидонян стояли кругом Ахиллеса. 
Нежная матерь к нему, стенящему горько, предстала,    {70} 
С горестным воплем главу обхватила у милого сына 
И, рыдая сама, говорила крылатые речи: 
"Что ты, о сын мой, рыдаешь? Какая печаль посетила 
Душу твою? Не скрывайся, скажи! Громовержец исполнил 
Все, о чем ты его умолял с воздеянием дланей:    {75} 
Все до корм корабельных данайские прогнаны рати, 
Жаждут тебя одного и позорные бедствия терпят". 

   Ей, тяжело воздохнув, отвечал Ахиллес быстроногий: 
"Знаю, о матерь, Зевес громовержущий все мне исполнил. 
Но какая в том радость, когда потерял я Патрокла,    {80} 
Милого друга! Его из друзей всех больше любил я; 
Им, как моею главой, дорожил; и его потерял я! 
Гектор убийца похитил с него и доспех тот огромный, 
Дивный, богами дарованный, дар драгоценный Пелею 
В день, как, богиню, тебя на смертного ложе повергли.    {85} 
О, почто не осталась ты нимфой бессмертною моря! 
О, почто и Пелей не избрал себе смертной супруги! 
Должно теперь и тебе бесконечную горесть изведать, 
Горесть о сыне погибшем, которого ты не увидишь 
В доме отеческом! ибо и сердце мое не велит мне    {90} 
Жить и в обществе быть человеческом, ежели Гектор, 
Первый, моим копием пораженный, души не извергнет 
И за грабеж над Патроклом любезнейшим мне не заплатит!" 

   Матерь, слезы лиющая, снова ему говорила: 
"Скоро умрешь ты, о сын мой, судя по тому, что вещаешь!    {95} 
Скоро за сыном Приама конец и тебе уготован! " 

   Ей, тяжело воздохнув, отвечал Ахиллес быстроногий: 
"О, да умру я теперь же, когда не дано мне и друга 
Спасть от убийцы! Далеко, далеко от родины милой 
Пал он; и, верно, меня призывал, да избавлю от смерти!    {100} 
Что же мне в жизни? Я ни отчизны драгой не увижу, 
Я ни Патрокла от смерти не спас, ни другим благородным 
Не был защитой друзьям, от могучего Гектора падшим: 
Праздный сижу пред судами; земли бесполезное бремя, 
Я, которому равного между героев ахейских    {105} 
Нет во брани, хотя на советах и многие лучше. 
О, да погибнет вражда от богов и от смертных, и с нею 
Гнев ненавистный, который и мудрых в неистовство вводит. 
Он в зарождении сладостней тихо струящегось меда, 
Скоро в груди человека, как пламенный дым, возрастает!    {110} 
Гневом таким преисполнил меня властелин Агамемнон. 
Но забываем мы все прежде бывшее, как ни прискорбно; 
Гнев оскорбленного сердца в груди укрощаем, по нужде. 
Я выхожу, да главы мне любезной губителя встречу, 
Гектора! Смерть же принять готов я, когда ни рассудят    {115} 
Здесь мне назначить ее всемогущий Кронион и боги! 
Смерти не мог избежать ни Геракл, из мужей величайший, 
Как ни любезен он был громоносному Зевсу Крониду; 
Мощного рок одолел и вражда непреклонная Геры. 
Так же и я, коль назначена доля мне равная, лягу,    {120} 
Где суждено; но сияющей славы я прежде добуду! 
Прежде еще не одну между жен полногрудых троянских 
Вздохами тяжкими грудь раздирать я заставлю и в горе 
С нежных ланит отирать руками обеими слезы! 
Скоро узнают, что долгие дни отдыхал я от брани!    {125} 
В бой выхожу; не удерживай, матерь; ничем не прек