ось театры и концерты,

     Посвяти годок иль больше
     Неустанной штудировке --
     И прочтешь в оригинале
     Ибен Эзру, Габироля

     И, понятно, бен Галеви --
     Весь триумвират поэтов,
     Что с волшебных струн Давида
     Лучшие похитил звуки.

     Аль-Харизи -- я ручаюсь,
     Он тебе знаком не больше,
     А ведь он остряк -- французский,
     Он переострил Харири

     В хитроумнейших макамах
     И задолго до Вольтера
     Был чистейшим вольтерьянцем,--
     Этот Аль-Харизи пишет:

     "Габироль -- властитель мысли,
     Он мыслителям любезен;
     Ибен Эзра -- царь искусства,
     Он художников любимец;

     Но достоинства обоих
     Сочетал в себе Галеви:
     Величайший из поэтов,
     Стал он всех людей кумиром".

     Ибен Эзра был старинный
     Друг,--быть может, даже родич,-
     Иегуды бен Галеви;
     И Галеви в книге странствий

     С болью пишет, что напрасно
     Он искал в Гранаде друга,--
     Что нашел он только брата,
     Рабби Мейера -- врача

     И к тому же стихотворца
     И отца прекрасной девы,
     Заронившей безнадежный
     Пламень страсти в сердце Эзры.

     Чтоб забыть свою красотку,
     Взял он страннический посох,
     Стал, как многие коллеги,
     Жить без родины, без крова.

     На пути к Иерусалиму
     Был татарами он схвачен
     И, привязанный к кобыле,
     Унесен в чужие степи.

     Там впрягли беднягу в службу,
     Недостойную раввина,
     А тем более поэта:
     Начал он доить коров.

     Раз на корточках сидел он
     Под коровой и усердно
     Вымя теребил, стараясь
     Молоком наполнить крынку,--

     Не почетное занятье
     Для раввина, для поэта!
     Вдруг, охвачен страшной скорбью,
     Песню он запел; и пел он

     Так прекрасно, так печально,
     Что случайно шедший мимо
     Хан татарский был растроган
     И вернул рабу свободу,

     Много дал ему подарков:
     Лисью шубу и большую
     Сарацинскую гитару