лова, 
Достичь небес должна твоя глава. 

Ты цвет весенний ветви величавой. 
Твой знаменитый род овеян славой. 

От первых дней не создавал творец 
Такого витязя, как твой отец. 

Он сердцем — лев, слону подобен силой, 
Он чудищ водяных изгнал из Нила. 

И не бывало во вселенной всей
Таких, как древний Сам, богатырей». 

Письмо Рустама Тахмина достала, 
Тайник открыла, сыну показала

Клад золотой и три бесценных лала, 
Чье пламя ярко в темноте сияло,— 

Сокровища, хранившиеся там, 
Что из Ирана ей прислал Рустам,— 

Свой дар ей в честь Сухрабова рожденья, 
С письмом любви, с письмом благоволенья. 

«О сын мой, это твой отец прислал! — 
Сказала мать,— взгляни на этот лал. 

Я знаю, будешь ты великий воин, 
Ты талисман отца носить достоин. 

Признает по нему тебя отец, 
Наденет на главу твою венец. 

Когда тебе раскроет он объятья,— 
Утешусь, перестану тосковать я. 

Но надо, чтоб никто о том не знал — 
Чтоб царь Афрасиаб не разгадал, 

Коварный враг Рустама Тахамтана, 
Виновник горьких слез всего Турана. 

О, как боюсь я,— вдруг узнает он, 
Что от Рустама ты, мой сын, рожден!» 

«Луч этой истины, как солнце, светел, 
И скрыть его нельзя!— Сухраб ответил.— 

Гордиться мы должны с тобой, о мать, 
Что я — Рустама сын, а не скрывать! 

Ведь сложены не лживыми устами 
Все песни и дастаны о Рустаме. 

Теперь я, чтобы путь открыть добру, 
Бесчисленное войско соберу

И на Иран пойду, во имя чести 
Взметну до неба пыль суровой мести, 

Я трон и власть Кавуса истреблю, 
Я след и семя Туса истреблю. 

И не оставлю я в живых Гударза, 
Не пощажу у них ни льва, ни барса. 

Побью вельмож, носителей корон, 
Рустама возведу на Кеев трон. 

Как море, на Туран потом я хлыну, 
Оплот Афрасиаба опрокину, 

Неверного низвергну я во тьму, 
Венец его и трон себе возьму. 

Дары я щедрою раздам десницей, 
Тебя — иранской сделаю царицей. 

Лишь я и мой прославленный отец 
Достойны на земле носить венец. 

Когда два солнца в мире заблис