И день тот “Новым днем” все стали называть;
И отдых в Новый год, в день первый Фервердина,
Был телу от работ, а сердцу от вражды.
Вельможи в этот день веселый пир давали
И требовали тут кубков вина, певцов.
Счастливый этот день доныне остается
О тех властителях в воспоминанье нам.
И три столетия так дело продолжалось,
И смерть в теченье их неведомой была.
Ни горестей, ни бед не знали в это время,
И опоясались все дивы, как рабы.
К велениям царя прислушивались люди,
И песен сладкий звук наполнил мир собой.
За годом год меж тем неслись чредой своею
И блеском царственным великий шах сиял;
Счастливый, водворил спокойствие он в мире
И весть за вестью он от Бога получал.
Так время долгое тянулось неизменно.
И люди видели добро лишь от царя.
Весь мир с конца в конец ему повиновался,
А мира властелин в величьи восседал.
Но вот, бросая взор патрон свой величавый,
Он в мире видеть стал себя лишь одного.
И возгордился шах, быв благодарным Богу,
От Бога отступил и чтить Его не стал.
Призвал к себе мужей отличнейших из войска
И много, много вел пред ними он речей
И так заговорил к вельможам престарелым:
“На свете знаю я себя лишь одного;
Все знанье чрез меня на свете появилось,
Царя, славней меня, еще не видел трон.
Весь мир устроил я в прекраснейшем порядке
И стало в мире так, как я того хотел.
Все от меня у вас: еда и сон спокойный,
Одежда, радости - все это от меня,
И мне принадлежат корона, власть и царство.
Кто скажет, что другой есть в мире падишах?
Целебным снадобьем весь мир я осчастливил,
Болезнь и смерть теперь не губят никого.
Хоть будет на земле и много государей,
Но кто бы от людей мог смерть отгнать, как я?
Да, от меня у вас душа и разум в теле,
И кто меня не чтит, тот сущий Аримап.
Вы знаете теперь, что я все это сделал,
И мироздателем должны меня назвать”.
Поникли головой мобеды все при этом,
И ни один не смел спросить: зачем? и как?
Когда он так сказал, могущество Господне
Покинуло его, и мир в раздоры впал.
От царского дворца лицо все отвратили,
Славолюбивые все бросили царя;
От врат его дворца, за двадцать и три года,
Рассеялись совсем Джемшидовы войска.
Гордыней обуян пред Богом всемогущим,
Погибель царь навлек и дело погубил,
Как это высказал мудрец красноречивый:
“Хотя бы царь ты был, служи Творцу, как раб;
А ежели Ему кто стал неблагодарным,
Вторгается к тому отвсюду в сердце страх”.
И ясный день тогда померк перед Джемшидом
И пала власть его, светившая на мир.
Заплакал властелин кровавыми слезами,
У Всемогущего прощения просил,
Но милость Божия оставила Джемшида,
И беды на него всей тяжестью легли.
 
СКАЗАНИЕ О ЗАХХАКЕ
(перевод С. Липкина)
 
Жил некий человек в те времена, 
Пустыня Всадников – его страна1[1].
Он царствовал, создателю послушный,
Богобоязненный, великодушный.
Вот имя правосудного: Мардас.
Он добротою подданных потряс.
Он был владыкой щедрым, беспорочным,
Владел конями и скотом молочным.
У благородного отца был сын –
Любимец, утешение седин.
Заххаком звался он, простосердечный,