Там, на мягких мхах и травах,
                    Там, среди стыдливых лилий,
                    В тихой Мускодэ, в долине,
                    В звездном блеске, в лунном свете,
                    Стала матерью Нокомис,
                    Назвала дочь первородной -
                    Назвала ее Веноной.
                    И, как лилия в долине,
                    Расцвела ее Венона:
                    Стала гибкой, стала стройной,
                    Точно лунный свет, прекрасной,
                    Точно звездный отблеск, нежной.

                         И Нокомис часто стала
                    Говорить, твердить Веноне:
                    "О, страшись, остерегайся
                    Мэджекивиса, Венона!
                    Никогда его не слушай,
                    Не гуляй одна в долине,
                    Не ложись в траве меж лилий!"

                         Но не слушалась Венона,
                    Не внимала мудрой речи,
                    И пришел к ней Мэджекивис,
                    Темным вечером подкрался,
                    С тихим шепотом склоняя
                    На лугу цветы и травы.
                    Там прекрасная Венона
                    Меж цветов одра лежала,
                    Там нашел ее коварный
                    Ветер Западный - и начал
                    Очаровывать Венону
                    Сладкой речью, нежной лаской -
                    И родился сын печали,
                    Нежной страсти и печали,
                    Дивной тайны - Гайавата.

                         Так родился, Гайавата;
                    А коварный Мэджекивис,
                    Бессердечный Мэджекивис
                    Уж покинул дочь Нокомис,
                    И недолго после билось
                    Сердце нежное Веноны:
                    Умерла она в печали.

                         Долго с криками рыдала,
                    Долго плакала Нокомис:
                    "О, зачем жестокий Погок
                    Не меня унес с собою?
                    Лучше б мне лежать в могиле!
                    Вагономин, вагономин!"

                         На прибрежье Гитчи-Гюми,
                    Светлых вод Большого Моря,
                    С юных дней жила Нокомис,
                    Дочь ночных светил, Нокомис.
                    Позади ее вигвама
                    Темный лес стоял стеною -
                    Чащи темных, мрачных сосен,
                    Чащи елей в красных шишках,
                    А пред ним прозрачной влагой
                    На песок плескались волны,
                    Блеском солнца зыбь сверкала
                    Светлых вод Большого Моря.

                         Там, в тиши лесов и моря,
                    Внука нянчила Нокомис,
                    В люльке липовой качала,
                    Устланной кугой и мохом,
                    Крепко связанной ремнями,
                    И, качая, говорила:
                    "Спи! А то отдам медведю!"
                    Там, баюкая, певала:
                    "Эва-ия, мой совенок!
                    Что там светится в вигваме?
                    Чьи глаза блестят в вигваме?
                    Эва-ия, мой совенок!"

                         Много-много рассказала
                    О звездах ему Нокомис;
                    Показала хвост кометы -
                    Ишкуду в огнистых косах