естит между двумя наиболее на нее похожими, он все же 
никогда не будет знать "с какого конца начать", как и в нашем опыте никто не 
может догадаться, что надо начинать с зеленого квадратика, и что голубой должен 
стоять не налево, а направо от него. Разница состоит лишь в том, что так как 
культур, подлежащих группировке не семь, а гораздо больше, то и возможных 
решений будет не 14, а гораздо больше, а так как из них верным будет только 
одно, то вероятность правильного разрешения задачи здесь гораздо меньше, чем в 
опыте с цветными квадратиками. 

Итак если господствующее в европейской науке представление об эволюции верно, 
то картину эволюции человечества восстановить нельзя. И, однако, европейцы 
утверждают, что общую линию этой эволюции они восстановили. Как объяснить это? 
Неужели произошло чудо, неужели европейские ученые получили из какого-то 
таинственного источника сверхъестественное откровение, позволившее им найти 
конец и начало эволюции? 

Если присмотреться к результату работы европейских ученых, к той схеме эволюции 
человечества, которую они восстановили, то сразу становится понятным, что роль 
этого сверхъестественного откровения, на самом деле, сыграла просто-напросто 
все та же эгоцентрическая психология. Она-то и указала романогерманским ученым, 
этнологам и историкам культуры, где искать начало и конец развития человечества.
 Вместо того, чтобы, оставаясь объективными и видя безвыходность своего 
положения, искать причину этой безвыходности в неправильности самого 
представления об эволюции и постараться плодотворно исправить это представление,
 - европейцы просто приняли за венец эволюции человечества самих себя, свою 
культуру и, наивно убежденные в том, что они нашли один конец предполагаемой 
эволюционной цепи, быстро построили всю цепь. Никому и в голову не пришло, что 
принятие романогерманской культуры за венец эволюции чисто условно, что оно 
представляет из себя чудовищное petitio principii. Эгоцентрическая психология 
оказалась настолько сильна, что в правильности этого положения никто и не 
усомнился, и оно было принято всеми без оговорок, как нечто само собою 
разумеющееся. 

В результате получилась "лестница эволюции человечества". На вершине ее стоят 
романогерманцы и те народы, которые вполне восприняли их культуру. Ступенью 
ниже стоять "культурные народы древности", т.е. те народы, которые по своей 
культуре наиболее соприкасаются и сходствуют с европейцами. Далее культурные 
народы Азии: письменность, государственность и некоторые другие пункты культуры 
этих народов позволяют находить в них некоторое сходство с романогерманцами. 
Точно так же - "старые культуры Америки" (Мексика, Перу): впрочем, эти культуры 
несколько менее похожи на романогерманскую и, сообразно с этим, на эволюционной 
лестнице помещаются несколько ниже. Все же, все упомянутые до сих пор народы в 
своей культуре имеют настолько много черт внешнего сходства с романогерманцами, 
что их удостаивают лестного звания "культурных". Ниже их стоять уже 
"малокультурные" народы, и, наконец, совсем внизу помещаются "некультурные", 
"дикари". Это - те представители человеческого рода, которые имеют наименьшее 
сходство с современными романогерманцами. 

Согласно такому представлению об эволюционной лестнице, романогерманцы и их 
культура представляют из себя, действительно, высшее, что до сих пор достигнуто 
людьми. Конечно, скромно добавляют романогерманские историки культуры, - со 
временем "человечество", может быть, пойдет еще дальше, возможно, что обитатели 
Марса уже и сейчас стоят в культурном отношении выше нас, но на земле в 
настоящее время мы, европейцы, - совершеннее и выше всех. Но объективной 
доказательной силы эта эволюционная лестница иметь не может. Не потому 
романогерманцы признают себя "венцом создания", что объективная наука 
установила вышеупомянутую лестницу, а, наоборот, европейские ученые помещают на 
вершине этой лестницы романогерманцев исключительно потому, что заранее 
убеждены в своем совершенстве. Эгоцентрическая психология здесь сыграла самую 
решающую роль. Объективно говоря, вся эта лестница представляет из себя 
классификацию народов и культур по признаку их большего или меньшего сходства с 
современными романогерманцами. Момент оценки, делающий из этой классификации 
лестницу ступеней совершенства, не объективен и внесен чисто субъективной 
эгоцентрической психологией. Таким образом, принятая в европейской науке 
классификация народов и культур не может объективно доказать превосходства 
романогерманской цивилизации над культурами других народов. Из того же, что 
"ржаная каша сама себя хвалит" еще не следует, чтобы это была самая лучшая каша 
в мире. 

Если мы посмотрим, какие доказательства приводятся в пользу большего 
совершенства романогерманской цивилизации, стоящей на вершине "эволюционной 
лестницы", по сравнению с культурой "дикарей", "стоящих на самой низкой ступени 
развития", - то с удивлением заметим, что все эти доказательства основаны либо 
на petitio principii эгоцентрических предрассудков, либо на оптическом обмане, 
вызванном тою же эгоцентрической психологией. Объективных научных доказательств 
нет вовсе. 

Самое простое и наиболее распространенное доказательство заключается в том, что 
европейцы-де фактически побеждают дикарей; что каждый раз, когда дикари 
вступают в борьбу с европейцами, борьба кончается победой "белых" и поражением 
"дикарей". Грубость и наивность этого доказательства должна быть ясна для 
всякого объективно-мыслящего человека. Этот аргумент ясно показывает, насколько 
поклонение грубой силе, составлявшее существенную черту национального харак