Кроме наказания за первое грехопадение человечества в лице Адама и Евы, 
Священное Писание упоминает еще второе наказание за коллективное грехопадение 
всего человечества, именно - смешение языков, последовавшее в виде кары за 
вавилонское столпотворение. 

Смешение языков, т.е. установление множественности языков и культур, рисуется в 
Священном Писании именно как кара, как Проклятие Божие, аналогичное проклятию 
"труда в поте лица", наложенному в свое время на человечество в лице Адама. И 
то и другое проклятие выражается в установлении естественного закона, против 
которого человечество бессильно. Физиологическая природа человека и всего 
окружающего мира устроена так, что добыча пропитания связана с затратой 
физического труда. Законы эволюции народов устроены так, что неминуемо влекут 
за собой возникновение и сохранение национальных отличий в области языка и 
культуры. Сколько бы человек ни изобретал машин, чтобы уменьшить применение 
своего физического труда, совсем упразднить этот труд никогда не удастся. И 
сколько бы люди ни стремились противоборствовать факту множественности 
национальных различий, эти различия всегда будут существовать. Но мало того, 
физический труд настолько связан с нормальным функционированием человеческого 
организма, что полное его отсутствие вредно для здоровья и что люди, не 
обязанные физически трудиться для добывания хлеба насущного, принуждены 
искусственно заменять целесообразный ручной труд гимнастикой, спортом, моционом 
для поддержания здоровья. Точно так же диалектическое дробление языка и 
культуры настолько органически связано с самой сущностью социального организма, 
что попытка уничтожить национальное многообразие привела бы к культурному 
оскудению и гибели. 

Сам по себе в чистом виде труд никогда не бывает приятен. Приятными бывают 
только сопутствующие труду чувства и настроения, сознание своей силы и ловкости,
 интерес к непосредственному результату работы, чувство соревнования, 
предвкушение отдыха и т.д. Чем меньше этих привходящих чувств и настроений, тем 
яснее выступает подлинная природа труда как страдания. Известно, что там, где 
труд надо превратить в наказание, его стараются лишить всего, что могло бы его 
скрасить, и скрыть от трудящегося подлинную природу труда - каторга есть труд в 
чистом виде. В виде особой милости Бог дарует отдельным людям физическую силу 
или преуспевание в работе. Но и эти Божие дары скрашивают груд лишь в том 
случае, если трудящийся сознает их как дары и радуется им, сам же труд остается 
трудом, т.е. страданием. 

Итак, труд сам по себе есть всегда страдание, и закон необходимости труда 
остается как вечное проклятие, кара Божия за грехопадение человека. Наоборот, 
закон диалектического дробления и неизбежной множественности национальных 
культур сам по себе ни с каким страданием не связан. Этот закон служит 
препятствием для осуществления многих человеческих намерений и идеалов, влечет 
за собой часто войны, национальную вражду, притеснения одних народов другими, 
но сам по себе в чистом виде не связан со страданием. И это отличие закона 
дробления и множественности национальных культур от закона обязательности 
физического труда стоит в связи с тем, что, в то время как последний есть 
просто кара, наложенная на человечество за его первое грехопадение, закон 
дробления, по Библии, есть не столько кара, сколько ответ Бога на 
столпотворение вавилонское, божественное установление, имеющее цель 
предотвратить и в будущем попытки, аналогичные постройке вавилонской башни. 

Совершенно отвлекаясь от вопроса об исторической подкладке библейского 
повествования о вавилонском столпотворении, следует признать за этим 
повествованием глубокий внутренний смысл. В этом повествовании Священное 
Писание рисует нам человечество, говорящее на одном яэыке, т.е. лингвистически 
и культурно вполне однородное. И оказывается, что эта единая, общечеловеческая, 
лишенная всякого индивидуального, национального признака культура чрезвычайно 
односторонняя: при громадном развитии науки и техники (на что указывает самая 
возможность замысла стройки!) полная духовная бессодержательность и 
нравственное одичание. А вследствие этих свойств культуры - непомерное развитие 
самодовольства и гордыни, воплощением чего является безбожный и в то же время 
бессмысленный замысел постройки вавилонской башни. Вавилонская башня - чудо 
техники, но не только без религиозного содержания, а с прямым антирелигиозным, 
кощунственным назначением. И Бог, желая воспрепятствовать осуществлению этого 
замысла и положить предел кощунственному самопревознесению человечества, 
смешивает языки, т.е. устанавливает на вечные времена закон национального 
дробления и множественности национальных языков и культур. В этом акте 
божественного Промысла заключается, с одной стороны, признание того, что 
безбожная самопревозносящаяся техника, ярко выразившаяся в замысле постройки 
вавилонской башни, есть не случайное, а неизбежное и естественное следствие 
самого факта единообразной, национально не дифференцированной общечеловеческой 
культуры, с другой стороны - указание на то, что только национально 
ограниченные культуры могут быть свободными от духа пустой человеческой гордыни 
и вести человечество по путям, угодным Богу. 

Внутренняя связь между столпотворенчеством и понятием однородной 
общечеловеческой культуры ясна. Всякая культура есть исторически непрерывно 
меняющийся продукт коллективного творчества прошлых и современных поколений 
данной социальной среды, причем каждая отдельная культурная ценность имеет 
целью удовлетворение определенных (материальных или духовных) потребностей 
все