|
только что сказанного явствует, что и в вопросах об отношениях России
к народам неромано - германского мира сходство между большевизмом и
евразийством является только внешним. Евразийство призывает все народы мира
освободиться от влияния романо - германской культуры и вновь вступить на путь
выработки своих национальных культур. При этом евразийство признает, что
влияние романо - германской культуры особенно усиливается благодаря
экономическому господству так называемых "цивилизованных" над "колониальными"
народами, и потому призывает к борьбе за освобождение и от этого экономического
господства. Но эта экономическая эмансипация не представляется евразийству как
самоцель, а лишь как одно из непременных условий освобождения от романо -
германской культуры, освобождения, которое немыслимо без одновременного
укрепления основ национальной культуры и дальнейшего самостоятельного развития
этой последней. Большевики во всех этих вопросах преследуют прямо
противоположные цели. Они только играют на националистических настроениях и
самолюбии азиатских народов и рассматривают эти чувства лишь как средства для
поднятия в Азии социальной революции, которая должна не столько упразднить
экономическое засилье "цивилизованных" держав, сколько способствовать
водворению коммунистического строя с той особой "пролетарской" культурой,
которая по существу антинациональна и построена на самых отрицательных
элементах той же европейской цивилизации, доведенных до карикатурной крайности.
Под личиной поощрения азиатского национализма в большевизме скрыто то же
нивелирующее "цивилизаторское" культуртрегерство, и притом в гораздо более
радикальной форме, чем у романо - германских колониальных империалистов. Не к
созиданию подлинно-национальных культур, преемственно связанных с историческим
прошлым, а к национальному обезличению и разрушению всяких национальных основ
хотят большевики привести все народы Азии и Россию.
Резюмируя, можно сказать, что большевизм есть движение разрушительное, а
евразийство - созидательное. Оба движения полярно противоположны, и никакое
сотрудничество между ними немыслимо. Эта противоположность между большевизмом и
евразийством не случайна, а коренится в глубинной сущности обоих движений.
Большевизм - движение богоборческое, евразийство - движение религиозное,
богоутверждающее. Есть глубокая внутренняя связь между воинствующим отрицанием
Творца и неспособностью к подлинному, положительному творчеству, между
кощунственным отвержением божественного Логоса и рационалистическим утопизмом,
противоречащим естественной природе жизни. Но природа не допускает чистого
разрушения. Она властно требует творчества, и все, неспособное к положительному
творчеству, рано или поздно обречено на гибель. Большевизму, как всякому
порождению духа отрицания, присуща ловкость в разрушении, но не дана мудрость в
творчестве. А потому он должен погибнуть и смениться силой противоположной,
богоутверждающей и созидательной. Будет ли этой силой евразийство - покажет
будущее. Но, во всяком случае, ни реставрационная идеология, подменивающая
творчество починкой и восстановлением разрушенного в его старом виде, ни
народничество, столь же слепое, как и большевизм, к Богом установленным
положительным задачам культурного строительства и столь же зараженное
упадочными идеологиями вырождающейся европейской цивилизации, признаками
подлинного положительного творчества не обладают. Положительное значение
большевизма, может быть, в том, что, сняв маску и показав всем сатану в его
неприкрытом виде, он многих через уверенность в реальности сатаны привел к вере
в Бога. Но, помимо этого, большевизм своим бессмысленным (вследствие
неспособности к творчеству) ковырянием жизни глубоко перепахал русскую целину,
вывернув на поверхность пласты, лежавшие внизу, а вниз - пласты, прежде
лежавшие на поверхности. И, быть может, когда для созидания новой национальной
культуры понадобятся новые люди, такие люди найдутся именно в тех слоях,
которые большевизм случайно поднял на поверхность русской жизни. Во всяком
случае, степень пригодности к делу созидания национальной культуры и связь с
положительными духовными основами, заложенными в русском прошлом, послужат
естественным признаком отбора новых людей. Те созданные большевизмом новые люди,
которые этим признаком не обладают, окажутся нежизнеспособными и естественно
погибнут вместе с породившим их большевизмом, погибнут не от какой-нибудь
интервенции, а от того, что природа не терпит не только пустоты, но и чистого
разрушения и отрицания и требует созидания, творчества, а истинное
положительное творчество возможно только при утверждении начала национального и
при ощущении религиозной связи человека и нации с Творцом вселенной.
1925 г.
-----------------------------------------------------------------------
ПРИМЕЧАНИЯ:
[+1] Уваров Сергей Семенович (1786 - 1855) - граф, видный государственный
деятель России первой половины ХIХ века, министр народного просвещения (1833 -
1849) и президент Академии наук; автор знаменитой формулы "православие,
самодержавие, народность", ставший принципом государственной идеологии и
просвещения императорской России, никогда, впрочем непровозглашавшуюся самими
царями;
[+2] Штунда - сектантское течение среди русских и украинских крестьян во второй
половине ХIХ века, возникшее под влиянием протестантизма и позднее слившееся с
баптизмом;
[+3] Сontradicto in adjecto (лат.) - противоречие в определении.
Статья была напечатана в сборнике "Евразийский временник", книга IV. Берлин,
|
|