ющееся еще более тяжким, нежели то, которое  он  
только
что сбросил.  С подобного рода трудностями сталкивается народ,  не  
подвергшийся
нравственной порче. Ибо народ, полностью развращенный, не то что малое время, 
но
вообще ни минуты не может жить свободным, как об этом и будет сказано  
несколько
дальше.  Теперь мы станем рассуждать  о  народе,  в  который  развращенность  
не
проникла еще достаточно глубоко и который более добр, чем испорчен.
     К вышеназванным трудностям следует добавить еще одну. Она заключается вот 
в
чем: государство, ставшее свободным, создает партию своих врагов,  а  не  
партию
друзей.  Партию его врагов образуют все те, кто  извлекал  для  себя  выгоду  
из
тиранического  строя,  кормясь  от  щедрот  государя.  Когда  у  них  
отнимается
возможность для злоупотреблений, они теряют  покой  и  оказываются  
вынужденными
пытаться  восстановить  тиранию,  дабы  вернуть  себе    власть    и    влияние.

Освободившееся государство не приобретает, как я уже говорил, партии друзей, 
ибо
свободная жизнь предполагает, что почести и награды воздаются за определенные  
и
честные поступки, а просто так никто не получает ни почестей, ни  наград;  
когда
же  кто-нибудь  обладает  теми  почестями  и  привилегиями,  которые,  как   
ему
представляется, он заслужил, он никогда не считает,  что  чем-то  обязан  людям,

которые его вознаградили.
     Кроме того, те общие выгоды, которые проистекают из свободной жизни,  
никем
не сознаются, пока они не отняты; заключаются  же  они  в  возможности  
свободно
пользоваться собственным  добром,  не  опасаться  за  честь  жены  и  детей,  
не
страшиться за свою судьбу; но ведь никто никогда не сочтет себя обязанным  тому,

кто его не обижает.
     Итак, как  было  выше  сказано,  свободное,  заново  созданное  
государство
приобретает партию врагов и не приобретает партии друзей.  И если  кто  
пожелает
избавиться от такого рода неудобства и  устранить  неурядицы,  которые  несут  
с
собой вышеозначенные трудности,  то  для  него  нет  более  действенного,  
более
надежного, более верного, более  необходимого  средства,  нежели  убить  
сыновей
Брута.  Они, как свидетельствует история, были вместе с другими римскими 
юношами
подвигнуты на заговор против родины только тем, что не  могли  пользоваться  
при
консульской власти исключительными привилегиями, доступными им при власти царей.

Таким образом,  свобода  всего  римского  народа  обернулась  для  них,  как  
им
казалось, рабством. Кто берется направлять народные массы по пути свободы или 
по
пути единодержавия и вместе с тем не  предпринимает  всего  необходимого,  
чтобы
обезопасить себя от врагов нового строя, создает недолговечное государство.  
Вот
почему я почитаю несчастными  тех  государей,  которые,  дабы  обезопасить  
свой
строй, прибегают к крайним мерам, имея врагом своим народные массы; ибо  
имеющий
своими врагами немногих может обезопасить себя легко и  без  большого  скандала,

имеющий же  врагом  весь  народ  не  обезопасит  себя  никогда;  чем  к  
большим
жестокостям будет он прибегать, тем слабее станет его самодержавный строй. 
Таким
образом, лучшее средство для него - попытаться сделать народ своим другом.
     И хотя рассуждение это отступает от темы нашего рассуждения, ибо  в  нем  
я
говорил о респу