Недаром  отвисла  у вас губа: маленькое земное желание еще
сидит на ней! А в глазу -- разве не плавает  облачко  незабытой
земной радости?
     На  земле  есть  много  хороших  изобретений,  из них одни
полезны, другие приятны; ради них стоит любить землю.
     И многие изобретения настолько хороши, что  являются,  как
грудь женщины, -- одновременно полезными и приятными.
     А вы, уставшие от мира и ленивые! Вас надо высечь розгами!
Ударами розги надо вернуть вам резвые ноги.
     Ибо  -- если вы не больные и не отжившие твари, от которых
устала земля, то вы хитрые ленивцы или вороватые, притаившиеся,
похотливые  кошки.  И  если   вы   не   хотите   снова   весело
бежать, должны вы -- исчезнуть!
     Не  надо  желать  быть  врачом  неизлечимых  --  так  учит
Заратустра, -- поэтому вы должны исчезнуть!
     Но надо больше мужества для  того,  чтобы  положить
конец,  чем чтобы высидеть новый стих, -- это знают все врачи и
поэты. --

     18

     О братья  мои,  есть  скрижали,  созданные  утомлением,  и
скрижали,  созданные  гнилой  леностью,  --  хотя  говорят  они
одинаково, но хотят, чтобы слушали их неодинаково. --
     Посмотрите на этого томящегося жаждой!  Только  одна  пядь
еще  отделяет  его  от  его  цели, но от усталости лег он здесь
упрямо в пыли -- этот храбрец!
     От усталости зевает он на путь, на землю,  на  цель  и  на
себя  самого: ни одного шагу не хочет сделать он дальше -- этот
храбрец!
     И вот солнце палит его, и собаки  лижут  его  пот;  но  он
лежит здесь в своем упрямстве и предпочитает томиться жаждой --
     --  на  расстоянии  пяди от своей цели томиться жаждой! И,
поистине, вам придется еще тащить его за волосы на его небо  --
этого героя!
     Но  еще  лучше, оставьте его лежать там, где он лег, чтобы
пришел к нему сон-утешитель с шумом освежающего дождя.
     Оставьте его лежать, пока он сам не проснется, -- пока  он
сам  не  откажется  от  всякой усталости и от всего, чему учила
усталость в нем!
     Только, братья мои, отгоните от него собак, ленивых проныр
и весь шумящий сброд --
     --  весь  шумящий  сброд   людей   "культурных",   который
лакомится -- потом героев! --

     19

     Я  замыкаю  круги  вокруг  себя  и  священные границы; все
меньше поднимающихся со мною на все более высокие горы; я строю
хребет из все более священных гор. --
     Но куда бы ни захотели вы подняться со мной, о братья мои,
-- смотрите, чтобы  не  поднялся  вместе  с  вами  какой-нибудь
паразит!
     Паразит  --  это  червь, пресмыкающийся и гибкий, желающий
разжиреть в больных, израненных уголках вашего сердца.
     И в том его искусство, что в  восходящих  душах  он
угадывает,  где  они  утомлены;  в вашем горе и недовольстве, в
вашей нежной стыдливости строит он свое отвратительное гнездо.
     Где сильный бывает слаб, а благородный слишком кроток,  --
там  строит  он  свое отвратительное гнездо: паразит живет там,
где у великого есть израненные уголки в сердце.
     Какой род всего сущего самый высший и какой самый  низший?
Паразит  --  самый  низший род; но кто высшего рода, тот кормит
наибольшее число паразитов.
     Ибо  душа,  имеющая  очень  длинную  лестницу  и   могущая
опуститься  очень  низко,  --  как не сидеть на ней наибольшему
числу паразитов? --
     -- душа  самая  обширная,  которая  далеко  может  бегать,
блуждать  и  метаться  в себе самой; самая необходимая, которая
ради удовольствия бросается в случайность, --
     -- душа сущая, которая погружается в становление;  имущая,
которая хочет войти в волю и в желание, --
     --  убегающая  от  себя  самой  и  широкими  кругами  себя
догоняющая; душа самая мудрая, которую  тихонько  приглашает  к
себе безумие, --
     --  наиболее себя любящая, в которой все вещи находят свое
течение и свое противотечение, свой прилив и отлив, --  о,  как
не быть в самой высокой душе самым худшим из паразитов?

     20